"Терри Сазерн. Блистательный и утонченный" - читать интересную книгу автора

видел, как за Бульваром Уилшир над стройками безостановочно поднимались и
смешивались в воздухе дым и пыль.
Затем за углом здания появилась машина, за рулем которой сидел дежурный
гаража в белой спецовке. Он умело вывернул по изгибающемуся подъему. Доктор
вздрогнул и обернулся, словно вспугнутое животное, услышав мягкое шуршание
гравия под резиновыми колесами. Он стоял, смакуя и наслаждаясь этим звуком,
каждым звуком и движением тяжелого низкого автомобиля.
Остановив машину прямо перед ним, дежурный вылез, оставив дверь
открытой. Доктор Эйхнер на какой-то момент пристально всматривался в его
лицо. Очевидно, тот был новеньким в гараже Клиники.
- Доброе утро, - сказал доктор.
- Доброе утро, док, - сказал дежурный, - шикарная у вас машина.
Это была "Делахайя", 235.
Доктор Эйхнер медленно спустился по лестнице.
- Это интересно, - сказал он, - мой опыт говорит мне о том, что
большинство совершенно не волнуют иностранные машины.
Дежурный в недоумении почесал затылок.
- Ну, доктор, я двенадцать лет работал механиком. До этого я водил
грузовик. Я должен знать хорошие машины. - И в подтверждение своих слов он
ударил по ближайшему колесу носком ботинка.
- Да, это хорошая машина, - сказал доктор Эйхнер и сел в нее. Дверь
захлопнулась с характерным для дорогой машины мягким щелчком, а дежурный
шагнул назад, будто теперь именно он был ее владельцем и отсылал ее с
водителем.
- Ну, до свиданья, доктор, - сказал он, отсалютовав.
- Да, до свиданья, - сказал доктор Эйхнер с легкой улыбкой.
Спускаясь по дороге. "Делахайя", медленно разгоняясь, скользила по
гравию, словно быстроходный катер. Доктор привык ездить на большой скорости.
Внизу, там, где дорога поворачивала на Бульвар Уилшир, машина замедлила
ход, заметно снизила шум и с хлюпающим звуком, слегка накренившись,
повернула в сторону Санта-Моники. Машина встроилась в транспортный поток,
заняла дальнюю полосу и какое-то время мчалась, набирая скорость; доктор
Эйхнер наклонился и включил радио. Как раз передавали часовые новости. Он
нажал на кнопки, сразу на все семь, пробежал пальцами по панели, пока
индикатор не остановился на многосерийной драме. Затем, отрывисто
просигналив, он схватил руль обеими руками и резко повернул влево, выскочив
чуть ли не на встречную полосу, чтобы пропустить несущийся кадиллак.
Притормозив у перекрестка, доктор свернул влево, на Хайлорд Каньон Драйв.
Шесть полос дороги тянулись вперед, пустынная прямая трасса уходила
далеко-далеко, до самого горизонта. Доктор вынул тонкий серебряный портсигар
из нагрудного кармана, все сильней вдавливая в пол педаль газа, и просторы
пригорода пролетали мимо, словно фильм, мотающийся на катушке, а сахарный
скучный голос радиоведущего странным образом заглушался монотонным ревом
мотора: "...с тех пор как мы покинули его вчера, он продолжает пребывать в
дурном настроении из-за черной ладьи. Между тем старина Нестор..." Доктор
Эйхнер вернул панель в исходное состояние, прикурил сигарету и подправил
зеркало заднего вида. Позади, с правой стороны, стремительно приближался
черный седан.
Днем эти дороги каньона пышут жаром, а теперь огненное солнце ложится
за горы, отражаясь и преломляясь на каждой светлой поверхности. Доктор