"Елена Сазанович. Перевернутый мир" - читать интересную книгу автора

медленно уплывало вниз, за горизонт, оставляя красные полосы на мягком
лиловом небе. Бабочки кружились возле цветов и звонко стрекотали кузнечики.
Мне запомнился этот вечер, и этот закат, и это прощание. Тогда я еще не
знал, что навсегда.
- А вот умереть, - задумчиво повторила Марианна Кирилловна, - наверно,
я бы хотела здесь. Могилы людей должны быть рассыпаны по полям, лесам,
возможно, морям. Это как-то естественнее. Только не в городах. На природе
смерть выглядит вовсе не страшной и даже логичной. А в городе нужно жить и
выживать. Вы не находите?
Я пожал плечами, собираясь уже возразить, но она прервала меня:
- Не отвечайте. Вам еще рано думать о смерти. И все же умереть здесь
было бы верным. Здесь каждый день что-то рождается, что-то умирает, но это
не выглядит трагедией. Напротив, это предстает панорамой вечной,
беспрерывной жизни.
- Пожалуй, - согласился я. И наклонился возле зеленого лопуха, на
котором уютно примостилась маленькая желтенькая букашка. - Этому жучку жить
всего один день.
Марианна Кирилловна наклонилась вслед за мной, внимательно разглядывая
насекомое.
- Подумать только. Всего один день! Впрочем, этого бывает достаточно,
чтобы ощутить всю полноту жизни. А бывает - и всей жизни мало, чтобы ее
понять.
- Приезжайте на следующий год, Марианна Кирилловна. Я вас буду ждать.
Ее морщинистые щеки запылали. И она мило улыбнулась.
- Спасибо, Даня. Как ни странно, но вы, пожалуй, единственный человек,
кто меня где-то ждет. Вот видите, мне не хватило целой жизни...
Подул легкий ветерок, букашка соскользнула с лопуха и растворилась в
зеленой траве. Солнце по-прежнему катилось все ниже и ниже, оставляя за
собой на небе алые следы.
А на следующий год, когда я принес охапку сирени в ее номер, маленькая
шустрая горничная сказала, что Марианна Кирилловна не приедет.
- Не понял, - машинально ответил я, ставя цветы в трехлитровую банку.
- Да умерла твоя костюмерша. Царство ей небесное. - Горничная проворно
перекрестилась.
Я сидел в номере Марианны Кирилловны, тупо уставившись на цветы.
А ведь мне казалось, что так будет из года в год - она приедет и увидит
на тумбочке пышный букет сирени. Я по-прежнему слышал ее приглушенный тихий
голос: "Данечка вы так похожи на лесного бога".
Я-то думал, что законы жизни везде одинаковы. Что за зимой идет лето,
за дождем - солнце, и на голых ветках появляются почки. А потом все умирает,
чтобы родиться вновь. Но Марианны Кирилловны уже не будет никогда. Ее
похоронили в большом городе, хотя она и считала это нелогичным. Мне
почему-то все время казалось, что похоронена она именно здесь, в этих
местах. Возможно, потому, что я оказался для нее единственным близким
человеком на этой земле. Единственным, кто ее по-настоящему жалел и любил. Я
вдруг понял, что могилы не там, где похоронен человек, а там, где его всегда
будут помнить.
Вечером я сидел в сторожке и поминал домашним калиновым терпким вином
свою костюмершу.
Ветер усиливался. Громко и настойчиво барабанил в окно резкий дождь.