"Елена Сазанович. Циркачка (повесть)" - читать интересную книгу автора

Я растерялся.
- Я думаю, что твой родители примут меня за зэка, - и я провел ладонью
по стриженой голове.
- Ну и прекрасно! - неожиданно обрадовалась Капа. - Они примут тебя за
своего! Наконец-то они обрадуются, что я сделала достойный выбор!
- Ты о чем, Капа? - насторожился я.
Капа печально вздохнула. И я заметил в ее глазках слезы. Их она тут же
смахнула рукавом.
- Ты не понимаешь, Паганини... Ты ничего не понимаешь. Это у тебя
дома - рояль. И цветы на подоконнике. Это ты... Утром музыкальная школа.
Вечером - посещение филармонии, наверняка с папой. В дорогом костюме с
"бабочкой"...
- Ну что ты, Капа! Мой папа быстрее бы застрелился, чем нанял бы на
себя "бабочку". И ни разу он на был в филармонии! Он терпеть не может
музыку. Он - инженер...
- Ну, это все равно, - махнула Капа рукой. И ее гуди дрогнули. - Не
перебивай, Паганини, - и она схватила мою руку. И пожала. Видимо, в порыве
своих трагичных воспоминаний о детстве.
- Не надо, Капа. Если тебе больно, лучше не рассказывай.
- Ах, Паганини! Я хочу, чтобы ты знал все. Понимаешь? Все! Я хочу,
чтобы ты увидел дом, где я родилась. Где росла. Эту душную атмосферу, где
проходило мое детство. Эту однокомнатную квартиру. В которой, кроме меня -
еще четверо. И из мебели - единственный стол. За которым я ела, тут же
делала уроки. И тут же мечтала. Мечтала о цветах на подоконнике. О рояли.
Хотя знаешь, Паганини! Я ведь была двоечницей.
Я искренне растрогался. И погладил Капу по голове.
- Поверь, Капа. Я ведь тоже никогда не был отличником. Я их терпеть не
мог.
- Правда? - оживилась она. И тут же вновь погрустнела. - Но ты сам
посуди. Разве у меня была возможность учиться? Когда на моих руках - четверо
маленьких малышей. Которые в жизни не ели шоколадных конфет. - И Капа, уже
не стыдясь своих слез, громко всхлипнула. - Разве я могла учиться, слыша
каждый вечер пьяные скандалы моей матери. Разве я могла учиться, когда вся
школа смеялась надо мной, зная, что я дочь преступника. О Боже! - и она
закрыла лицо руками. И слегка покачнулась.
- Капа, - я слегка прикоснулся к ее руке.
- Не надо, Паганини! - она оторвала руки от мокрого лица. - Не надо
меня жалеть! Это у тебя дома - рояль. Цветы на подоконнике. Вечерами -
посещение филармонии с папой в "бабочке"!
- Капа, поверь! - Мой папа понятия не имеет, что такое филармония...
Но Капа меня не слушала. Она безутешно рыдала. И сквозь слезы шептала:
- О, если бы ты знал, Паганини, сколько я мечтала о прекрасных платьях.
Дорогих духах. О пирожных с воздушным кремом. Как я мечтала увидеть другие
города и страны. И хотя бы один раз в жизни попробовать ананас...
Это было выше моих сил. Я крепко-крепко прижал голову Капы к своей
груди. И стал горячо целовать ее милое зареванное личико.
- Капа... Милая моя девочка... Я тоже... Честное слово никогда в жизни
не пробовал ананас. Но я обязательно... Обязательно его для тебя достану.
Разве я когда-нибудь тебя обманывал, Капа?
Она счастливо улыбалась в ответ, запрокинув свою рыжую голову. И ее