"Александр Савинов. Дорога на Киев (фрагмент) " - читать интересную книгу автора

чем поджечь, степняки искали что-нибудь для них интересное. Да что же может
быть интересного в нашей глуши?
Я немного постоял над ней и оглянулся. Дальше, почти за околицей лежал
на спине дед Волша. В грязи тянулся длинный след. Дед, наверное, выскочил
защищать свою землю, но нападавшие накинули сзади аркан и протащили за
лошадью, потом зарубили коротенькими остренькими сабельками. Рядом с
торчащей из груди стрелой раскинулся старый воин дед Еремей, сжимая в руке
свой диковинный топор. Немного нас жило здесь, посреди леса, да вот поди ж
ты, нашли и тут. Нахмурившись, подумал, что надо всех схоронить, пока не
налетело воронье да лесные зверушки кровь не почуяли.
Это была работа, которую я никогда не хотел бы повторить. Закончил уже
под вечер. Посидел недолго, жалеючи погибших и размышляя, что делать дальше,
но потом решил, что думы надо отложить на утро. Побродил последний раз по
сгоревшей веси, собрал в котомку, которую брал с собой к роднику, все, что
удалось найти после набега. Ночевать буду на опушке - здесь еще пепелище не
остыло и кровь не высохла. Я засунул за кушак на спине топор деда Еремея и
двинулся к Лесу.
Пока я искал место для ночлега, смерклось. Стих и помрачнел Лес,
сгустились среди деревьев ночные тени, поползла из чащи темнота.
Натаскав сушняка, я выбил искру, выдул огонь - он занялся и, весело
потрескивая, устремился вверх, принялся перебегать с хворостинки на
хворостинку. Выступили из черноты и потянулись к костерку еловые лапы.
Наконец, я положил в огонь ветку потолще, вынул из котомки подобранный на
пепелище обугленный сухарь и начал задумчиво грызть его, глядя на язычки
пламени. Положение и вправду невеселое. Я оказался без кола, без двора и
даже без родни, к которой можно было бы отправиться. Родителей я не знал.
Меня вырастила бабка и воспитала вся весь. Дед Еремей учил ремеслам и
воинскому делу, дед Волша учил ведовству, бабка Евфросинья - знахарству, ну
а от своей я узнал, как дом вести и порядок блюсти. Как я уже говорил, у нас
жили одни старики: все, кто помоложе, ушли. Одни с купцами, одни в посады, а
другие - просто счастья на стороне искать. Ну вот и...
- Кхе-кхе.
Никогда не думал, что сидя на земле можно подпрыгнуть так высоко. Но я
подпрыгнул и опустился на острый сучок.
- У-й-й-й!
- Испужался, - утвердительно произнес незнакомый голос. - А коли ты
такой пужливый, неча ночью в костер глазеть, очи застить. Надобно слушать да
вокруг поглядывать.
Глаза, наконец, привыкли к темноте, и я начал различать нежданного
гостя. Это был невысокий древний старичок в серой свитке и коричневых
портах, с редкой, но длинной бороденкой на худом лице и густыми седыми
бровями, полностью скрывавшими глаза. Из-под кушака выпирал небольшой
животик. Кажется, он был доволен результатом своего внезапного появления.
Не ожидая приглашения, старик, охая, сел у костра.
- Эх, косточки мои, косточки! Может, угостишь чем?
Я торопливо разломил, а точнее, расколол сухарь пополам и протянул ему.
Он с сомнением посмотрел на него и принялся неторопливо грызть. Потом поднял
глаза на меня. Они оказались у него ярко-желтыми и лучистыми - никогда не
видел таких глаз.
- Вот проходил мимо, увидел костер и решил поглядеть, кто это тут