"Роберт Сойер. Обрести бессмертие" - читать интересную книгу автора

- Вы кто? - спросил Мамиконян, не прерывая своего занятия.

- Питер Хобсон, сэр. Я аспирант, занимаюсь биомедицинской инженерией.

Мамиконян улыбнулся.

- Рад познакомиться, Питер. - Он все еще продолжал мыть руки. -
Извините, что придется обойтись без рукопожатия. - На этот раз Питер
удостоился усмешки великого человека. - Чем вы сегодня собираетесь
заниматься?

- Ну, наша программа подготовки включает сорок часов работы с
медицинской аппаратурой, как говорится, в реальных условиях, то есть в
клинике. Профессор Кофакс - мой научный руководитель - договорился, что
сегодня я займусь ЭКГ. - Он помолчал. - Если вы не против, сэр.

- Вот и отлично, - бодро произнес Мамиконян. - Смотрите и учитесь.

- Так я и сделаю, сэр.

Таймер над мойкой звякнул. С непривычки Питер чувствовал себя неловко:
с рук капала вода, и ему отчаянно хотелось их вытереть. Он растерянно стоял,
держа на весу мокрые ладони, пока к нему не подошла медсестра с полотенцем.
Он взял его, вытер руки, а затем облачился в стерильный халат, который
подала ему та же сестра.

- Размер перчаток? - спросила она.

- Седьмой.

Хрустнув пакетом, сестра достала оттуда тонкие резиновые перчатки и
натянула их на растопыренные пальцы Питера.

Он вошел в операционную. Через стеклянный потолок с галереи для
зрителей человек десять наблюдали за происходящим в операционной.

Тело Энцо лежало на операционном столе в центре помещения. Так было
удобно наблюдать за подключенной к нему с помощью трубок аппаратурой:
датчиком артериального давления, катетером, введенным в сердце для измерения
кровенаполнения желудочка, аппаратом искусственного кровообращения. Молодая
женщина явно азиатской наружности сидела на табуретке и внимательно следила
за показаниями спирометра, датчика уровня углекислого газа и расходомера
волюметрического перфузионного насоса.

До появления Питера эта женщина наблюдала также за электрокардиографом,
укрепленным над головой Энцо. Питер сразу же занялся прибором: прежде всего
подрегулировал контрастность и похолодел. Частота импульсов была в норме и
не показывала признаков повреждения сердечной мышцы.

Парень юридически был признан мертвым, а его сердце работало как часы.