"Роман Савов. Опыт интеллектуальной любви " - читать интересную книгу автора

моря.
Зимы смешиваются в памяти: январь двухлетней давности идет у меня за
декабрем прошлого года, а февраль, который еще не наступил, кажется мне
памятным февралем четырехлетней давности. Дела и мысли, люди и ситуации
блекнут в моем уме, я уже с трудом узнаю их, и даже те, кого, как мне
казалось, я любил - уже не более чем бледные тени, о которых я не могу
сказать: "Они были", ибо я не уверен в этом. Секундов, ты исчислил время?
Я - нет.
Она взяла трубку, и я поспешил скорей объяснить, кто ее беспокоит.
- Это Родион. Ты вряд ли узнала меня. Ты писала мой портрет. Мы
виделись один раз на "Мастере и Маргарите"...
- Я помню, - коротко и напряженно сказала она, - что дальше?
- Я хочу встретиться и поговорить с тобой. Это касается не Секундова.
- О чем поговорить?
- Когда встретимся, тогда скажу. К тому же у меня есть для тебя
сюрприз.
Год назад они собрались у меня все: Лена, Тихонов со своей будущей
женой, Секундов с Настей.
Мы с Сидоровой предавались радостям плотской любви, ожидая гостей.
Первыми пришли будущие Тихоновы, выбрали котенка, черного, как крот, с
белой грудью и усами, и собрались уходить, хотя я и предлагал остаться, но
Сергей, как всегда, был непреклонен. Когда они уже оделись, пришел Секундов
с Настей. Возникла заминка. Запомнилась только обувь Насти и ее сумочка -
пятнистые, как леопарды.
Мы пили пиво, она - кофе. Я чувствовал, что автор "Прелюдий" уходит в
небытие, что скоро может случиться нечто непоправимое, но непременно
грядущее...
Творческие интенции ослабели, казалось, что все кончено. А тут идея
портрета - уникальная возможность изобразить меня в силе, в период духовного
расцвета, расцвета настолько сильного, что он уже становится упадком. Я не
исключал возможности, что среди всех фантазий Насти, о которых я знал от
Секундова, причем он верил, что это не фантазии, а истина, факт ее бытия как
художницы мог быть истинным. Любая ложь, и Настя это прекрасно понимала,
возможна только тогда, когда человек склонен верить, если же он все
подвергает сомнению, невозможно лгать. Но ложь убивает при любых
обстоятельствах, даже если человек ставит под сомнение все идеи собеседника,
потому что вечное сомнение губительно для духа, также как вечный страх быть
обманутым, так же, как ложь, ибо она требует больших психических ресурсов.
Ее лживость должна иметь корни в раннем детстве, как реакция на сильный
аффект. Ложь - возможность преобразить действительность, столь серую и
унылую, что невозможно ее терпеть.
Почему Христос так предостерегал апостолов, говоря о лжи? Дело не в
том, что за подобную игру человек платит остановкой в личностном развитии,
"инфантильностью обезьянки", дело не в том, что подобное преображение
действительности есть иллюзия, не позволяющая адекватно действовать в
объективном мире, а дело в чем-то еще...
Итак, она сказала, что бисексуальна. Мне было все равно. Она думала
шокировать меня? Я спросил, как Секундов отнесся к ее сексуальным
предпочтениям. Настя же ответила, что он удивился. Я изумился тому, что он
удивился, потому что уже тогда, еще не задумав создать новую мораль, не