"Роман Савов. Опыт интеллектуальной любви " - читать интересную книгу автора

была следующая: а разве в четвертом томе она танцует с шалью? Потом я
моментально вспомнил разговор с Пашкой, после чего мне стало совершенно
ясно, кто взял книгу Толстого. Она еще спросила о каком-то учебнике по
мелиорации, когда я решился отвечать. Оглядевшись по сторонам, я понял, что
все дрожат от страха, но почему? Спокойно отвечая, сказал, что книги взяли
Тачилкины, только не уверен, кто именно из них. "Мелиорацию" - это точно
Пашка (в голову мне не пришло, что фамилия-то у него не Тачилкин, потому что
он двоюродный брат Сергея), а "Войну и мир", вероятно, Димка.
Она стала рыться в карточках, пытаясь убедиться, что я прав.
Я был перед ней, чтобы сдать книги и уйти, когда она подала мне
формуляр Пашки и велела искать. В предпоследней графе очень неразборчивым
почерком была отмечена книга по мелиорации. Улыбнувшись, я протянул формуляр
назад.
К величайшему моему удивлению, она предложила мне спор. Если в Пашкином
формуляре значится и "Война и мир", то выигрываю я, если нет, то - она. Я
предложил другое условие: если в формуляре значатся обе книги - Толстого и
"Мелиорация", тогда выигрываю я, если нет, то - она. Если же одна книга, то
ничья. "В случае ничьи, - предлагаю, - покупаем вместе шоколадку и съедаем
ее за чаем вместе". Несмотря на странность моего условия, она соглашается.
"По рукам!" Я протягиваю руку, она сжимает ее. Я смотрю на нее, наконец,
вспоминая, где видел раньше. Я ожидаю ничьей, но к моему удивлению она
находит "Войну и мир". Действительно, том четвертый. Я выиграл. В голове
возникает нелепая мысль: потребовать шоколадку сразу, иначе потом ее не
получить. Я подхожу к ней очень близко, так, что чувствую ее дыхание. "Я с
удовольствием поменяю шоколад на поцелуй". Конечно, я этого не говорю.
Солнце ударяет мне в глаза. На улице много людей, но это почему-то
нисколько не портит общее впечатление. Я иду вдоль корпуса университета по
площади Свободы, когда снова встречаюсь с ней. Она разительно переменилась.
Волосы стали не темными, а светлыми, лицо из смуглого стало нежно-розовым с
какими-то милыми веснушками, почти незаметными, которые ее совершенно не
портят.
Она спрашивает меня о французе, имя невозможно вспомнить, потому что я
всегда плохо запоминаю имена, которые слышу в первый раз. Я отвечаю, что не
знаю такого, но скорее всего - это персонаж какого-нибудь экзистенциального
романа, автором которого является кто-то вроде Сартра. Отдаленно
вспоминается какая-то радиопостановка, где звучало имя, которое она
произнесла.
- Неужели вы считаете меня настолько умным и образованным, что думаете,
будто я смогу ответить на такой вопрос? Я вообще-то плохо знаю творчество
экзистенциалистов.
- Все равно мне кажется, что вы его знаете.
Солнце неистовствует в небе, как это бывает в жаркий июльский вечер.
Природа, зелень - все ликует. Тихо.
- А как вы узнали, кто взял книги?
Я отвечаю ей, после чего неожиданно выдаю: "А знаете, что? Но нет, это
пустое..."
Она смотрит на меня. Неужели же я не решусь? Однако, это - она. Потом,
я женат. Света.
- Знаете, что? - планета замирает на мгновение. - Пойдемте ко мне
домой? - небо рушится, разбившись на осколки, как зеркало.