"Михаил Савельев. Парни из легенды (Невыдуманные рассказы) " - читать интересную книгу автора

еще уцелевших вражеских огневых точек и отдельных автоматчиков. А слова
диктора о том, что противник обращен в бегство и русские солдаты занимают
вражеские позиции, были встречены тысячными толпами собравшихся у
репродукторов англичан овацией и возгласами: "Да здравствует Россия!", "Да
здравствует Красная Армия!"
Гитлеровское командование долго не могло смириться с потерей Сухиничей
и не раз предпринимало отчаянные попытки вернуть город, бросало в бой
большие силы авиации, танков, пехоты, наносило мощные артиллерийские удары.
И после каждой попытки овладеть Сухиничами фашистам приходилось подводить
печальные итоги.
Но, конечно, в этих боях несли потери и мы. Были убитые. Именно здесь,
в Сухиничах, были тяжело ранены командующий 16-й армией генерал Рокоссовский
и командир 328-й стрелковой дивизии полковник Еремин.
Бои за освобождение и последующее удержание Сухиничей нас многому
научили.


МАЛЕНЬКИЙ ПАСТУХ

Собственно, пастухом его сделали несколько позже, и сделали разведчики.
А встретились мы с ним еще зимой, когда у пастухов вообще нет работы.
Встретились в только что освобожденной деревне, в которой и скотины-то
никакой не осталось. Да и самой деревни тоже не было. Стояли только трубы да
объемистые русские печи.
За одной из таких печей я заметил мальчугана лет десяти. Мальчик с
любопытством рассматривал остановившиеся машины и сидевших в них военных.
Убедившись, что это свои, он шагнул из-за печи и, засунув кисти рук в рукава
фуфайки, зябко передернул плечами. Я подозвал мальчика и спросил:
- Что ты здесь делаешь?
Мальчик с недоумением посмотрел мне в глаза и пожал плечами. Да и что
он мог ответить на такой вопрос? Мальчика звали Толей. Толя Григорьев. Он
был единственным человеком, уцелевшим в этой деревне. Перед отступлением
фашисты расстреляли всех жителей, а деревню сожгли. Толя с матерью прятались
в погребе у соседей. Нашли их и там. Но мальчика не заметили. Вылезая из
погреба, мать шепнула: "Сиди... Вылезешь, когда наши придут".
Дождался мальчик своих. И нам надо было решать его судьбу. Я подозвал
командира разведроты и, кивнув на мальчика, сказал:
- Его зовут Толя Григорьев. Остался сиротой, остальное сами видите.
Отправьте его в тыл бригады. Накормить, потеплее одеть... А дальше -
посмотрим. Ты согласен, Григорьев?
Мальчик радостно кивнул головой и, оглядываясь на нас, зашагал с
капитаном к броневику.
Не захотел Толя уходить от разведчиков, упросил, чтобы его оставили на
кухне - повару помогать. И картошку чистил, и дрова колол, и посуду мыл. Но,
конечно, больше всего любил слушать разбор проведенных разведчиками поисков.
Он даже отпрашивался у повара с кухни: "Разрешите, я пойду послушаю, как они
хвастать будут".
И разборы эти пошли Толе на пользу. Скоро он уже знал, и как надо через
окоп перемахнуть, и как фашисту кляп в рот сунуть, и как пленного вести,
чтобы не оглядывался, а шел по-быстрому. Словом, парень кое-чему научился и