"Екатерина Савина. Иллюзия любви ("Ведьма" #5) " - читать интересную книгу автора

в том, что я, как говорится, в ум вошел, а он мне фирмочку какую-нибудь
выдаст. Вот так и заживем. Думаешь, плохо?
- Не знаю, - честно сказала я, - если ты и вправду решился - на полном
серьезе - взяться за ум, тогда я за тебя рада. И за твою избранницу - тоже
рада... Как, ты говорил, ее зовут?
- Нина, - ответил Васик и мечтательно закатил глаза, - Нина Николаевна
Рыжова...
Я посмотрела на часы. Вообще-то мне давно пора было ехать на работу.
Если бы я рассчитывала попасть туда посредством метрополитена, то я бы
опоздала наверняка, но сейчас-то, я думаю, меня Васик подбросит, так что...
Так что минут пять можно посидеть еще...
- О-ольга, - снова протянул Васик, - так ты согласна мне помочь или
нет?
- Согласна, - сказала я, и мой приятель просиял, - только посоветуюсь
сначала с Дашей.
- С Дашей? - удивился Васик.
- С ней, - подтвердила я, - мы вместе подумаем, как твоей беде
помочь...
Васик что-то хотел сказать, но, видно, передумал. Он согласно тряхнул
головой и легонько пристукнул согнутым пальцем по пустой кофейной чашечке.
"Прекрасно тебя понимаю, Василий, - думала я, глядя на него, - получить
все желаемое на блюдечке с голубой каемочкой - это, конечно, замечательно.
Раз-раз - Ольга поколдовала - вот у тебя уже и молодая жена есть. К папе
пришел, ножкой пошалил, глазки к потолку позакатывал - вот и собственная
фирма, и"...
Тут я ход мыслей своих прервала, ощутив, что начинает в моей груди
шевелиться нехорошее чувство. Что-то вроде зависти, даже не зависти, а...
- Ладно, - сказала я, - мне на работу пора. Ты меня подбросишь.
- Конечно! - Васик вскочил и засуетился. - Так ты мне... ты мне...
- Помогу, - в который раз сказала я, - сразу после работы поеду в гости
к Даше и... Там посмотрим.
- Ага, - кивнул Васик, - спасибо тебе, Ольга. Я всегда знал, что ты -
настоящий друг.
- Пожалуйста, - ответила я.

* * *

Дверные створки лифта с чмоканьем сомкнулись за ее спиной. Она шагнула
к двери своей квартиры и внезапно почувствовала, что радужное утреннее
настроение бесследно улетучилось из ее груди, а образовавшаяся пустота
немедленно заполнилась привычным тошнотворным ощущением тупой и безысходной
тоски.
Нина Николаевна Рыжова мучительно поморщилась и, сглотнув горькую
слюну, со скрежетом повернула ключ в замке. Дверь отворилась, словно
открылся рот страдающего нехорошей болезнью старого человека, и Нина шагнула
в прихожую.
Минуту она стояла в полной темноте, беспомощная перед обволакивающей ее
густой атмосферой гнилой сырости, и, наконец, набравшись решимости, закрыла
за собой дверь и включила свет.
Стараясь не задевать стены, с безобразно отстающими обоями,