"Екатерина Савина. Белая лилия ("Ведьма" #1) " - читать интересную книгу автора

Самым страшным было осознание того, что у него нет никаких документов.
Он не знал, к кому обратиться за помощью. Родители его умерли, правда в
Москве были дальние родственники - двоюродные дядьки и тетка, но с ними он
практически не общался. Они были простыми людьми, без связей, и вряд ли
смогли бы ему помочь.
Под вечер он зашел в открытый подвал пятиэтажной "хрущевки". Там жильцы
этого дома в своих сарайчиках хранили запасы на зиму и всякий хлам. Анатолий
услышал в одном крыле подвала голоса и пошел в другое, чтобы его не
земетили. Он думал, что погреется и выйдет, но не успел, его там закрыли.
Заточение в подвале длилось, по его подсчетам, три дня. Столько времени
сюда никто не входил. Первые сутки Анатолий был даже рад этому. Рядом с
трубами было тепло, есть не хотелось, просто было не до еды и думать никто
не мешал. Правда, там были мыши, но Анатолий не обращал на них внимания.
Вторые сутки без общения и еды стали превращаться в настоящую пытку. Он
стал разговаривать вслух сам с собой и с мышами. Проснулся зверский аппетит,
и Анатолий стал шмонать по сараям. Надо сказать, что москвичи - народ не
очень запасливый. Тем не менее, взломав несколько примитивных замков, он
напал на сарайчик, хозяева которого заготовили впрок варенья, соленья и
насушили яблок. Гораздо сложнее было с куревом. Свои сигареты быстро
кончились, в подвале же ему удалось найти лишь несколько "бычков" и одну
раздавленную папиросу.
Ковыга много думал о том, почему с ним такое произошло. Но кроме
прикарманенных членских взносов, другой причины, объясняющей случившееся, он
не находил.
На третий день в сарай пожаловал какой-то старичок с пустыми
стеклянными банками, и Анатолий смог выйти наружу. Там было холодно и
скользко. Полностью раздавленный морально, он отправился к своему знакомум
юристу. Опустив отдельные обстоятельства своих мытарств, он чистосердечно
рассказал Тимофею Архиповичу о своих злоключениях.
Сначала тот решил, что восстановить документы будет не так сложно.
Тимофей Архипович приютил на врем Анатолия у себя дома. Вскоре квартирант
понял, что его дело безнадежно и ушел в никуда по-английски, не прощаясь.
Что-то перевернулось в душе Анатолия. Он видел людей, ставших бомжами
как и он, их было немало. Ковыга стал учиться жить как они: каждый вечер
искать себе новый ночлег, каждое утро начинать с поиска еды. Он приучил себя
есть несвежие продукты, отходы из мусорных баков. Нестерпимо болел желудок,
но когда всякое смущение и брезгливость прошли, вдруг перестал болеть.
Частые побои стали нормой его жизни. Его били такие же как и он из-за
места под солнцем, из-за пары сношенных ботинок и куска несвежей колбасы.
Его били жильцы домов, в подъездах, чердаках и подвалах, в которых он
ночевал. Его били милиционеры за то, что ему было нечем откупиться. Он все
это терпел.
Оказалось, что без определенного места жительства вполне можно
существовать, и бывший историк, бывший второй секретарь райкома комсомола и
бывший бизнесмен каждый день доказывал, это на практике самому себе...
Я думала о бомже, которого привела в свой дом и на которого возлагала
большие надежды по распутыванию колдовского клубка, приводящего к нищете. В
этот момент раздался телефонный звонок. Я взяла трубку и услышала
взволнованный голос соседки:
- Мне Ольгу Калинову, срочно!