"Владимир Савенков. Живой товар: Москва - Лос-Анжелос [B]" - читать интересную книгу автора

- Когда это случилось?
- За час, а, может, минут за сорок до моего возвращения. Сюрприз
"Здравствуй, Лейла!" Спасибо, конечно, что мать не убили. Но я, должно
быть, повешусь.
- Погоди, успеешь, - вздохнул Растопчин. - Кто знал, что ты привезла
с собой доллары?
- Ты.
- Понятно. Но кто еще?
- Никто. И мать не знала.
- А сучки, которых ты набирала для "Эль Ролло"?
- Ничего они не знали. Я объяснила им - готовьтесь, прилетит человек
с деньгами и билетами, отвезет вас в Лос-Анжелес. Знал о деньгах только ты.
- Сто процентов?
- Пусть я сдохну завтра, - взвилась Лейла, - по эту сторону Атлантики
о деньгах знал один ты.
- Назови точную сумму, - потребовал Растопчин.
- Тринадцать, - вздохнула Лейла. - Девять на девок, две Рудольф дал
мне - рассчитывал, что девок сопровождать буду я. А я хотела на тебе
заработать. Ты-то сопроводил бы их к Рудольфу бесплатно. Обманула тебя,
прости мерзавку. Так вот девять, две да две штуки мои кровные. То, что
удалось там скопить. Мелочь я брала в Ялту с собой. Слушай! - взмолилась
Лейла. - Если ты хоть как-то причастен к этому грабежу, верни доллары, или
помоги вернуть! Две тысячи - твои, законно твои. Те, что Рудольф отмерил
на сопровождение.
- Хватит ныть, - оборвал Лейлу Андрей. - Оставь свой телефон.
Перезвоню.
- Когда?
- Дух переведу и перезвоню. Ты милицию вызывала?
- Нет еще, - оказала Лейла.
- Пока не вызывай.
Когда б уже открыта была линия "Москва - Лос-Анжелес", мелькнула у
Андрея мысль, незачем стало бы Лейле со мной огород городить. Он рванул на
себя дверь, шагнул на балкон. На перилах лежал тяжелый мокрый снег.
Растопчин зачерпнул снег ладонями и окунул в него лицо. Солнце уходило за
гряду. Закат окрашивал в розовые тона склоны гор, парк, площадь перед
гостиницей, плоскую крышу летнего ресторана и аллею, уходящую к
набережной. Когда-то Растопчин приезжал сюда чуть ли не каждое лето на
встречу с худенькой юной подружкой, сочинявшей бесконечные концерты для
рояля без оркестра и грустные миниатюры в прозе, и в пасмурные дни оба
они, Растопчин и сочинительница, подолгу бродили над морем, шли мимо
сосен, хат мои и старых, крытых черепицей домиков, упрятанных в зелень
парка, и даль, город, изгибы дороги скрывал моросящий дождь или окутывал
светлый утренний туман, сквозь сизую пелену проглядывало золото куполов
городской церквушки, сквозь трещины в бордюрах пробивалась трава, в
переулках поблескивал вековой булыжник, над портом гудели трубы океанских
лайнеров, в садах, в густых кронах наливались соком яблоки и персики, и
старожилы загодя готовились к холодам, завозили уголь к воротам
многоярусных двориков, и переспелые абрикосы и сочная шелковица падали в
блестящую угольную крошку - чем ближе осень, тем острее блаженство,
которое дарит влюбленным лето. Во второй половине августа толпы на пляжах