"Владимир Савельев. Выстрелы в темноте " - читать интересную книгу автора

здесь мирно и непугано звенели не различимые на фоне лишь начинавшей
светлеть выси жаворонки. Не верилось, что это здесь неторопливая рань,
надвигающаяся из-за дальнего окоема, вчера еще не под каркающие понукания, а
в тишине растворяла в себе звезду за звездой - сперва те, что поближе к
востоку, потом те, что над самой головой, а там уж и те, что на другом краю
неба. А крупная роса смягчала травы и холодила босые ноги подпаска,
Старавшегося следом за опускавшими морды и передвигавшимися вполшага
коровами ступать так, чтобы не потухало в неглубокой стежке позади
переливчатое сверканье. "Сейчас всякая былинка становится слаще, потому как
пребывает в самом соку,- в подражание пастуху вслух в той тиши рассуждал
Федя, не торопя стадо и привычно прислушиваясь к мягким хрустам и звукам
прожевывания.- С утра ни мухи, ни оводы не липнут к скотинке, и даже ее
молодняк не бегает пока, задрав хвост коромыслом..."
- Бистго! Бистго!
Остановив людей на лугу, солдаты стали поглядывать вопросительно на
молоденького офицера с плетеными, похожими на обрывки пастушьих бичей
погонами на узких плечах. А тот не спешил - ладный, подтянутый, гладко
выбритый, перехваченный в талии широким ремнем с новенько желтеющей на нем
слева кобурой парабеллума. Наконец, офицер, передвигаясь боком и брезгливо
тыча перед собой пальцем, отделил от общей массы стариков, старух, баб с
грудными младенцами, коз, овец и телят и надменно вскинул подбородок в
сторону села: этим, мол, вернуться обратно. Остальных солдаты окружили
реденькой, но внимательной цепочкой и погнали по дороге,
разбитой-расколоченной еще с весны тысячами колес и, казалось, утыкавшейся
далеко впереди в мрачную и крутобокую стрелу силосной башни.
- Господи, куда ж это нас?
- В Германию, соседка,- ответил Федин отец, поправляя черную повязку на
правом глазу, потерянном им давным-давно в яростной стычке обманутых властью
комбедовцев с выселяемыми в Сибирь обманутыми той же властью кулаками, -
Угоняют, сволочи, хуже чем татарва!
- По другой бы гляделке тебе за такие слова шарахнуть,- с неожиданной
злостью обронила на ходу сухая как жердь татарка, у которой муж и оба сына с
первых дней войны были на фронте.- Нашел с кем равнять... У, шайтан
бракованный!
В грязном, пронизанном сквозняками и резко дергающемся на ходу товарном
вагоне Федина мать, потеряв сознание, лежала под ногами у освободивших
небольшое пространство людей - желтая с лица, как прошлогодняя солома, с
мелко подрагивавшими губами и редкими каплями пота на лбу и на щеках. Пока
еще оставалось у кого-то, готового поделиться ею, немного тепловатой и
затхлой воды, Федя осторожно поил маму из помятой крышечки от зажигалки,
найденной тут же, на загаженных досках пола. На второй день пути
спасительные капельки воды окончательно иссякли. И дыхание больной теперь то
вообще прерывалось ненадолго, то, возвратившись, становилось частым-частым,
словно это , подражала она натруженно пыхтевшему где-то в голове состава
неутомимому паровозу. Забывшемуся ничком у материнского плеча мальчишке
снилось рйзморенное жарой коровье стадо, пестро сгрудившееся в самый
солнцепек на обжигающей босые ступни речной гальке. Неподвижно застывший
воздух густо отдавал парным молоком, а коровы нервно подергивали кожей,
сгоняя с нее оводов, коровы хлестко отмахивались хвостами от назойливых
паразитов и слизывали их - огрузневших от крови - со своих беков бледными и