"Владимир Савченко. За перевалом (научно-фантастический роман)" - читать интересную книгу автора

...Но все же, все же, все же чем эта растянувшаяся на четыре парсека
Трасса, в одну сторону тянется вереница пустых роботов-гонщиков, в
противоположную "груженые", с шарами, у Тризвездия загрузка, здесь
разгрузка, чем отличается она от старых, ныне музейных эскалаторных лент,
которыми уголек из карьеров на-гора выдавали? Только масштабами. Вот то-то и
есть. Потому что энергия первичная реальность.
- Но вело к ней знание. Освоили, познав. И у тебя знание.
- То первичнее, нужнее.
- Но ведь здесь о жизни. О жизни по-крупному. Куда же первичнее!
- Нет той нужды. Живое субъективно, оно стремится к истине о себе,
только когда совсем зарез. В остальных случаях его занимают истины о другом
и других - объективные истины. В этом разница открытия у Тризвездия и моего,
в автоклавах.
- Значит... ложь умолчанием?
- Нет. Истина умолчанием. Я не знаю до конца. Тот случай, когда
молчание честнее слов.
Кожа на внутренней стороне рук зудела. Ило взглянул: так и есть, сыпь.
Он сосредоточился. За минуту сыпь и покраснения исчезли, кожа стала
гладкой, упругой - молодой. Так каждый раз: как поглотит глубокая мысль,
сильное переживание, вегетативные нервы выходят из-под контроля. Да оно и
пора
"Творческий человек должен жить столько, сколько ему надо для
исполнения всех замыслов" - гордый тезис Ило. Жить - не просто существовать,
превосходить других в работоспособности, понимании мира. Гореть ярче. Он,
биолог, знал и умел это.
- Вот ты и дожил до завершения самого крупного замысла.
- А не лучше ли было - не дожить?
- Если на то пошло, это в твоей власти.
- И пусть дальнейшее решают другие? Трусливая мысль...
"Э!.." Ило с досадой дернул головой, развернул кресло к сферодатчику:
- Иловиенаандр 182 просит Эолинга 38, где бы он ни находился, прибыть к
нему в лабораторию!
"Лучше спорить с ним, чем с собой".
...И его замысел начинался с допущения, что энергии вдоволь. И еще с
одного: жизнь штука крупномасштабная, наилучшая лаборатория для создания
ее - планета, где ее еще нет.
Поэтому у них на Полигоне вся площадь под герметичным шатром, десятки
квадратных километров, и была засыпана глыбами и осколками минералов с
Сатурна и Луны, Марса и Титании, с Ио и Нептуна. Хоть и мало этот фундамент
отличался от имеющегося в литосфере Земли, но - для чистоты опыта. Берем
самое первозданное, от начальных "доменных" процессов образования планет,
засосавшее в расплавленные окислы весь кислород, самое безжизненное,
вымороженное космическим холодом и метановыми вьюгами. И атмосферу такую же,
от диких планет - из летучей, вонючей мерзости, которую не приняла твердь:
метан, аммиак, сероводород, хлор, угарный газ, чуть-чуть азота. Скоплений
воды на тех планетах не имелось - ну них на Полигоне тоже. Воду еще
требовалось доказать.
И атмосферу надо было доказать - возможность получить из первичного
газокаменного безобразия в изобилии кислород, углекислоту, азот - весь
набор.