"Владимир Савченко. За перевалом (научно-фантастический роман)" - читать интересную книгу автора

кровяных белках. Как было забыть эти лапы, мускулистость которых не скрывала
рыжая шерсть, - лапы, занесшие над ним дубину! Сейчас они покоились в
зажимах-подлокотниках.
- Что вы собираетесь с ним делать?
- Проникать в душу и читать мысли. А если проще, то наблюдать
представления, которые возникнут в его мозгу от сильных впечатлений,
выделять из них что поинтереснее. Вот, скажем, раздражитель номер один -
"Гроза в лесу"...
Эоли нажал клавишу на пульте.

В "пещере" Безволосых вдруг наступила ночь. Или это налетела туча?
Впереди, во тьме, теплилась красная точка. Уголек? Глаз зверя?.. Она
притягивала внимание Эхху. Безволосого не видно, но он здесь.
Вдруг полыхнул голубой Небесный Огонь, зарычал Небесный Гнев. Снова
Огонь и еще громче Гнев. Вождь съежился. Налетел ветер, понес листья, пыль,
ветки. Застонало и ухнуло сломанное дерево. Хлынула струями вода. Красная
точка вспыхивала в такт Небесному Огню и грохоту Гнева.
...Гроза была на славу, Берн забыл, что он в лаборатории: дождь
полосовал отсек с дикарем, струи серебрились в свете молний.
Овальный экран возле пульта показывал зыбкие, пляшущие картины: кроны
деревьев, синие тучи, ветвистые разряды раскалывают их, освещают мокрые
стволы, скорчившихся дикарей.
В лесу Великий Эхху боялся бы Небесного Гнева по-настоящему и спасался
бы по-настоящему. Но здесь не то, это не Небо.
Картины на экране сменились беспорядочными бликами.
- Нет, не то, - Эоли выключил имитацию. - К этому он привык, не
впервой... "Обратное зрение", - ответил он на немой вопрос Берна. Наши
каналы информации - зрение, в частности не целиком однонаправленны; какая-то
часть ее течет по ним и обратно. За выражениями типа "Он прочел ответ в ее
глазах" всегда что-то есть. Мысли, переживания и ощущения незрительного
плана выдают нервные импульсы, пусть очень слабые, и в зрительных участках
мозга. Оттуда они попадают в сетчатку и слегка, чуть-чуть возбуждают ее в
далекой инфракрасной области. Мы посылаем красный блик, приковывающий
внимание, затем импульсы выразительных впечатлений - и можем, усилив и
очистив от помех, прочесть ассоциативный ответ в чужих глазах. Вот ты и
увидел, что творилось в мозгу эхху от нашей "грозы". Ничего особенного там
не творилось... - Эоли вздохнул.
- А что ты рассчитывал увидеть особенное?
- Что?.. Что-то, позволяющее уяснить, почему они стали иными. Эхху
меняются в последних поколениях. В общих чертах понятно: изменения климата,
потепление и увлажнение, из-за чего гуманоидные обезьяны распространились в
новых местах, межвидовые скрещивания горилл, шимпанзе и орангутангов... да и
наши био- и психологические исследования - все это влияет, расшатывает их
наследственность. Но в какую сторону они меняются? Раньше это были веселые и
покорные твари, для них высшим счастьем было получить от человека лакомство
за правильно выполненный тест. А в последние десятилетия отношения между
эхху и нами что-то портятся. В лесу около их стойбищ стало опасно
показываться в одиночку, да и для лабораторных исследований их так
пеленать, - биолог указал вниз, - прежде не приходилось.
Долговязая фигура Эоли моталась вдоль барьера. С одной стороны на него