"Владимир Савченко. За перевалом (научно-фантастический роман)" - читать интересную книгу автора

А если и он не одолеет (сохранила ли свойства взрывчатка?), то... погребен
заживо. На этот случай - пистолет. Или лезвие для вены, если и порох изменил
свойства. Или - лучше всего - цикл анабиоза с финишем в вечности.
"Ну - подъем? - Он поднес палец, к темной кнопке с надписью "Aufstieg"*
но спохватился: - Стоп, аккумуляторы, как я мог забыть! Паникую".
______________
* "Подъем" (нем.).

Пластмассовые коробки с заряженными еще тогда (когда?!) пластинами;
электролит в запечатанной воском канистре. Залил, завинтил крышки, соединил
провода: есть ток! Вот теперь...
- Aufstieg! - нажал кнопку.
Вой набирающих обороты двигателей; пол кабины дернулся, заскрежетало по
стенам. Берна понесло влево, он схватился за обшивку.
...Острие огромного шурупа медленно вывинчивается из темной почвы,
разворачивает ее, рвет корни дерева. Вот снаряд завяз в них. Поворот
обратно, новый рывок вперед... Это Берн в холодном поту переключает
двигатели, наддает обороты - диски шурупа режут корни. Дерево кренится, с
гулом и треском падает и вместе с вывернутой землей выносит на поверхность
снаряд.
Берн рычагом отвинчивает запоры люка. Они не поддаются. Уперся ногами,
приложился плечом, рывок - поддались. Несколько оборотов - в щель потянуло
сырым и свежим. Еще - с грохотом откинута стальная дверь; профессор выходит
наружу, в ночь.
Сначала только счастье, что на воле, жив, выполнил задуманное. "Это
самоубийство", - говорил Нимайер... Ха! Отрезвляющая мысль - а легкие пьют
терпкий, настоянный на лесной росе, травах, хвое, иве воздух! а ноги
попирают мягкую почву! - о том, что Нимайера давно нет, все вчерашнее ухнуло
в пропасть веков. А что есть?
Ущербная луна в ясном небе, над верхушками деревьев; ее свет, проникая
сквозь ветки, пятнит траву и снаряд зелено-пепельными бликами. Деревьев
много, они толпятся вокруг, стволы лоснятся в лунном свете; дальние тонут в
зыбкой тьме. На месте пустыни - лес. Устоявшийся, вековой. "Значит, в самом
деле?.. Миновал еще ледниковый период? Все сходится".
...И все разбивается о живую память недавних переживаний: прилет в
пустыню, Мими, работа и споры с Нимайером, спуск в шахту... Вот решающая
проверка: звезды!
Берн сунул руку в карман куртки, достал листок, осветил фонариком. На
пожелтевшей бумаге - рисунки выразительных созвездий северного неба: Большой
Медведицы, Лиры, Кассиопеи, Ориона, Лебедя - какими они должны стать через
18 000 лет. Как предусмотрительно он запасся этими данными у астрономов!
Остается сравнить.
Небо над ним ограничивали кроны деревьев. Профессор нашел ствол с
низкими ветвями, стал неумело карабкаться. Сучья царапали руки, шум спугнул
птицу - она крикнула, метнулась прочь, задев Берна крылом по щеке. Наконец
поднялся высоко, устроился на ветке, прислонясь к стволу, достал листок и
фонарик. Осветил, поднял голову - сравнивать.
Но сравнивать было нечего: над ним расстилалось обильное звездами, но
совершенно незнакомое небо. Нет, не совсем незнакомое - сам Млечный Путь
наличествует, пересекает небо размытой полосой сверкающих пылинок. Ага, вон