"Владимир Савченко. Где вы, Ильин?... (Навстречу звездам)" - читать интересную книгу автора

Кровь бросилась в лицо Ильин, чтобы успокоиться, стал считать пульс:
Значит, не забыли. А он, чудак, думал... Эх, как бьется сердце - 100 в
минуту!.. Ну, что ж - приятно поглядеть на собственный памятник. Только
дату придется, конечно, исправить. В 1977 году он не умер.
На втором этаже Ильин повернул в тихий прохладный коридор. На дверях
висели таблички: "Кафедра асгронавигации", "Физическая лаборатория",
"Кафедра реактивной техники", "Кафедра радиотелеуправления"... Очевидно, в
этом здании работали не только исследователи, но училось и молодое
поколение космонавтов. Такого Института не было 12 лет назад.
Сейчас в аудиториях было пусто - летнее время. Только за одной дверью
читали лекцию. Ильин прислушался. Медлительный хрипловатый голос показался
ему знакомым.
- Сегодня, друзья мои, - говорил лектор - вы впервые пришли в наш
Институт. Вы хотите посвятить себя звездоплаванию, этой трудной и
благородной отрасли человеческого знания. Наука эта, возникшая совсем
недавно, требует от человека всей его жизни, требует самоотверженности и
смелости. Вы знаете, что за последние годы было совершено не так много
полетов, и первый из них закончился гибелью единственного пассажира -
моего руководителя и друга, конструктора Ильина.
"Рюмин?" - узнал Ильин. Он сразу вспомнил врезавшиеся в память
последние часы перед стартом.
- Причины аварии ракеты Ильина так и остались невыясненными, -
продолжал Рюмин. - Вероятнее всего, ее повредили метеориты. Неудача
заставила нас проверить всю конструкцию и задержала следующий полет на два
с половиной года [шесть с половиной лет. ] И самое грустное, мы потеряли
талантливого конструктора, который так много мог бы еще сделать. Нельзя
было посылать в первый полет такого ценного человека. Я отговаривал его, я
предлагал сам полететь вместо него. Но Андрей Петрович, к сожалению, был
честолюбив...
"Что он говорит? - подумал Ильин. - Никогда не было такого. Не
уговаривал, не предлагал. Наоборот, сказал, что нечего волноваться.
Зачем он городит эту ложь?"
И в памяти всплыло: Ильин знал Рюмина пять лет, но дружбы не было.
Рюмин был сух, исполнителен. Держался особняком, в разговоре выбирал
выражения, как будто боялся, что его поймают на слове, уличат в ошибке.
Ильин ценил его, как хорошего работника, и все-таки было что-то... что
вызывало неприязнь.
А теперь эта ложь. И ведь Рюмин отвечал за рабочие чертежи. И проверял
детали последним.
- Я прошу извинения за эти подробности у присутствующей здесь вдовы
героя - Юлии Николаевны Ильиной, - продолжал лектор.
Ильин рывком открыл дверь. Желтая от солнца аудитория амфитеатром
уходила кверху. Сотни юношеских глаз внимательно глядели на кафедру, где
стоял постаревший, грузный и обрюзгший Рюмин. А в президиуме за столиком
сидела высокая женщина с седой прядью в пышных волосах. Когда дверь
скрипнула, она обернулась, вскрикнула, оперлась руками о стол и начала
вставать... так медленно, так медленно...
Аудитория недовольно загудела. Рюмин нахмурился, глянул через плечо...
И вдруг резкий крик, вопль боли и ужаса пронесся по залу.