"Владимир Савченко. Где вы, Ильин?... (Навстречу звездам)" - читать интересную книгу автора

укорачиваются И время не абсолютно, в моей ракете оно течет медленнее, чем
на Земле, медленнее протекают все физические процессы - распад урана, ход
часов, жизнь моего тела. Поэтому и получилось, что мое субъективное
определение скорости оказалось совершенно неправдоподобным.

Скорость моей ракеты относительно внешнего мира, конечно, не 40
миллионов км/сек. Это значит, что ритм времени в ракете в сотни раз
медленнее, чем на Земле. Поэтому так и получилось: я взял за основу
измерений те расстояния между звездами, которые измерены на Земле, а время
отсчитывал по часам, расположенным на пульте управления ракеты.
Поэтому мое субъективное определение скорости и оказалось совершенно
неправдоподобным.
Итак, все становится на место. Так вот он, тот предел движения материи,
к которому не приближался еще человек, предел, который изучался лишь на
редких экспериментах с элементарными частицами. Все меняется: длины,
масса, темп времени - величины, которые трудно представить себе
переменными.
Но какое же сегодня число? Ведь если в ракете время течет медленнее,
чем на Земле, может быть, с земной точки зрения, я лечу уже многие месяцы
и каждый "мой день" уносит меня в такие дали, откуда при обычном движении
не вернуться за годы? Нужно спешить с двигателем. Спешить! А температура,
а радиоактивность?
24. 10. 77. В межзвездном пространстве всякий пустяк - проблема.
Остудить - что может быть проще на Земле? Опустил в воду, или продувай
воздух. Но у меня нет лишней воды и воздуха. Аммиак я тратить не могу, он
нужен для возвращения. И двигагель остывает лучеиспусканием... а я жду -
теряю дни и уношусь нивесть куда.
30 10 77. Ну вот я и решился - проник в двигатель. Капитальный ремонт в
полете не предусматривался нами. Пришлось все изобретать на ходу. Свой
постоянный герметический скафандр с термоизоляцией я обшил снаружи
металлическими листами, чтобы предохранить себя от радиоактивного
излучения. Из кабины выбрался через шлюз. Привязал себя проволокой, потому
что в невесомом мире можно нечаянно оттолкнуться от ракеты, а потом будешь
барахтаться и так и не дотянешься до близкой двери.
Кое-как, цепляясь за обшивку, дополз до дюз, через них протиснулся в
реактивную камеру. Как и предполагалось, подвели стержни. Впрочем,
"подвели" - это не то слово. Они были испорчены нарочно, сломаны у
основания. Почему они сломались, сразу сказать было нельзя - изломы были
оплавлены. Но в одном уцелевшем стержне я обнаружил стеклянную ампулу.
Она была вставлена в специально высверленное гнездо. В ампуле
находилась сильная кислота - азотная или серная. Очевидно, при первом же
толчке хрупкие ампулы были раздавлены, кислота разъела стержни, остальное
сделала температура. Если бы стержни были уничтожены, немедленно произошел
бы атомный взрыв. сказать трудно, - изломы оплавлены.
Очевидно, при длительном, непредусмотренном, невероятном ускорении
стержни оказались слишком хрупкими. Не выдержали. Если бы стержни были
уничтожены, раздавлены целиком, немедленно произошел бы атомный взрыв.
Но, обломившись, они остались тут же в камере. Ход реакции изменился, и
я потерял возможность управлять ею.
Значит, диверсия. Не могу понять, не могу поверить. Но твердо помню -