"Владимир Савченко. Черные звезды http://www.oldsf.com/SAVCHENKO/stars0.htm" - читать интересную книгу автора

мезонатора. Ему лег пятьдесят с небольшим. Низенький (сравнительно со
мной, конечно), толстоватый; лысина. С венчиком седых волос, которые
торчат на его голове и образуют нечто вроде нимба; короткий, толстый нос,
перерезанный пополам дужкой очков. Словом, внешность заурядная, и, если бы
я не встречал имя Голуба во многих книгах по ядру, пожалуй, позволил бы
себе отнестись к нему несерьезно.
"Приставайте ко мне с разными вопросами, не стесняйтесь, - сказал он
нам. - Лучше задать несколько глупых вопросов, чем не получить ответ на
один умный..." М-да... Особым тактом он, видно, не отличается, раз заранее
определил большинство наших вопросов, как глупые. "Приставать" к нему
что-то не хочется. Да и вообще, с ним мы чувствуем себя как-то неловко: он
большой ученый, а мы "зеленые инженерики"...
До обеда он обычно сидит за своим столом возле оконной стены, что-то,
насупившись, пишет, считает или читает и изредка сердито пускает
папиросный дым. Мы с Яшкой избегаем попадаться ему на глаза. После обеда
Иван Гаврилович уезжает в здешний университет читать лекции, и в
лаборатории становится вольнее.
2. Алексей Осипович Сердюк - инженер, помощник Голуба. Он тоже наш
начальник, но начальством себя не чувствует и ведет себя с нами
по-простецки. Он хохол из хохлов. Деды его, наверное, были чумаками,
возили "силь з Крыму" и снисходительно-философски смотрели на суету жизни,
проходившей мимо их скрипящих возов. Высокий (почти моего роста),
черноволосый и смугловатый, с длинным и прямым носом на продолговатом
лице, с хитроватым прищуром глаз, с медлительной и обстоятельной речью.
Говорит он с нами на том преувеличенно чистом русском языке, на котором
говорят украинцы, пожившие в России, однако буква "г" у него все равно
получается мягкая, как галушка.
Ему лет сорок, он прошел войну, а после нее закончил электрофизический
факультет нашего института. Словом, наш парень.
К Сердюку мы и пристаем с разными вопросами. Он сразу бросает свое дело
(а он всегда с чем-нибудь возится) и начинает обстоятельно рассказывать.
Объяснив, что надо, он на этом не останавливается, а заводит рассказ о
том, как они с Иваном Гавриловичем Голубом собирали мезонатор, сколько
мороки было с наладкой, сколько скандалов он, Сердюк, закатил на
заводах-изготовителях. Мы слушаем, и нам неловко: мы-то ничего не
сделали...
Лист, на котором можно было бы записать наши научные деяния, пока так
же чист, как и халаты, которые нам выдали.
А вот у Сердюка халат стираный и в пятнах, а на боку даже прожжена
дырка азотной кислотой. И нам завидно.
3. Лаборантка-химичка Оксана (фамилии ее я еще не знаю), наверное,
самая типичная из всех украинских Оксан со всеми их атрибутами: "чорнии
брови", "карии очи", которые, согласно популярной песне, сводят с ума
молодых людей, круглое личико, звонкий голос и т. д. Мы с ней уже
подружились; она меня зовет "дядя, достань воробушка", а я решаю ей
примеры из учебника математики Бреманта (она учится на втором курсе
заочного института).
Оксана общая любимица и, вероятно поэтому, девушка с характером:
заставить ее сделать, что следует и как следует, можно только ласково.
"Оксанонько, рыбонько, - обычно подкатывается к ней Сердюк, - приготовь,