"Владимир Савченко. За перевалом (Социально-утопический роман)" - читать интересную книгу автора

Верно, никогда Берн не видел вместе столько чистых умных лиц, хорошо
сложенных тел, которые действительно незачем приукрашивать тканями и
фасонами, столько гармонично точных движений и жестов, столько хороших
улыбок. В красоте людей не было ни стандарта, ни кинематографической
подмалеванности - все естественное, свое.
И еще объединяла их простота. Простодушие? Простоватость? Простодушие
людей не недалеких - о нет! - а таких, которым не надо быть себе на уме;
не было и нет в том нужды.
Никто не спешил начать разговор - и Берну это было на руку. Он сейчас
не просто смотрел, набирался новых впечатлений, но и, как опытный лектор,
вживался в аудиторию. И напряженно обдумывал стратегию поведения. Момент
был важный, это он понимал: от того, какое впечатление он произведет
сейчас, могло зависеть его место в новом мире. Сенсационный драматизм его
появления - в его пользу. Первенство в анабиозе, отмеченное в индексовом
имени, тоже.
Теперь важно и дальше не ударить в грязь лицом, показать, что он, хоть
и из прошлого, но. по уму, и духу близок к ним.
Наконец Тан, тот сидевший под деревом светлокожий негр, задал вопрос,
который у всех был на уме:
- Так зачем ты пожаловал? Какая цель у тебя?
Берн почувствовал некоторое замешательство: вопрос Иоганна Нимайера -
только задан не на старте, а на финише. На финише бега. И так прямо... Что
ответить? Я отрицаю человечество? Что более рассчитывал на встречу с
дикарями, чем с разумными потомками? Да, все это было тогда в его усталом,
озлобившемся уме, но... профессор с сомнением посмотрел на сидевших: нет,
она, истина - не для простых душ.
- Видите ли, я... - он откашлялся (эти звуки вызвали изумленное "О!" у
кого-то), - я был неудовлетворен... м-м... обществом своего времени,
примитивными и жестокими отношениями людей. Я верил, что в будущем все
сложится лучше. Кроме того... кроме того, - Берн заметил, как Ли смотрит
на него во все глаза, будто впитывает, почувствовал себя в ударе, - когда
имеешь на руках идею и способ огромной значимости, естественно стремление
вырваться из узких рамок своей эпохи, раздвинуть тесные пределы
биологической жизни, соразмерить ее с планетными процессорами. Вот я и...
Он все-таки тянул на героя. И был среди собравшихся человек, который
смотрел на него как на героя - вроде тех, кто прививал себе пандемические
болезни, чтобы проверить свои вакцины, или в изобретенных аппаратах
впервые поднимался в воздух, опускался под воду, входил в огонь. И он,
Аль, такой. У некоторых из тех Ли на портретах видела похожие усы и
бородки. И вообще, вот разве она смогла бы вырвать себя из своего времени,
из окружения близких людей - Ило, Тана, Эоли, всех, - уйти от жизни, где
так хорошо, и кинуться через века в неизвестность? Да никогда и ни за что!
А он смог. И все, что он сегодня делал, было поэтому необыкновенным,
чудесным. Вот и это...
- Ой, - сказала Ли, - как ты это сделал?
- Как? М-м... Это способ прижизненного бальзамирования, - с облегчением
("Пронесло!") начал объяснять профессор, - путем вдыхания консервирующего
газа, с последующим охлаждением тела до...
- Да нет, это-то ясно. - Ли тряхнула волосами. - Как тебе удается
думать одно, а говорить другое?