"Владимир Савченко. За перевалом (Социально-утопический роман)" - читать интересную книгу автора

взгляд Берна блуждает по кабине: шарик в потолке стал тускло-серым, колба
реле времени в радужных разводах. Лепестки в ней опали, висят вблизи
отметки "20".
Профессор приподнялся на ложе: как - уже? Двадцатое тысячелетие?! И все
мышцы живота и рук, которые участвовали в резком движении, заныли,
закололи, застреляли. Берн лег. Так нельзя. Спокойно. Проверить тело.
Глубокие плавные вдохи и выдохи - одеревенение отпустило грудь. Пошевелить
пальцами рук, ног, ступнями, кистями. Контрольные напряжения остальных
мышц. Пошевелить шеей.
Мимика.
Что-то стесняло лицо. Осторожно поднял правую руку, тронул: бородка,
усы - довольно густые.
Так... осторожно сесть. Привыкнуть. Осторожно встать. Пойти.
Контрольные наклоны, повороты тела. Уф-ф... Жив и, кажется, здоров!
Берн раскрыл карман с одеждой и - хоть она выглядела мятой, слежавшись,
и к тому же отдавала затхлостью (это не учли) - с удовольствием оделся.
Достал из куртки очки, протер стекла, тоже надел: мир стал четок.
Огляделся внимательно. И... заметил нечто, от чего внутри сразу
похолодело: по стеклу колбы радиоактивного реле времени от верхнего зажима
до самого низа тянулась трещина. "Значит... там воздух и все нарушилось?
Реле включило кабину на пробуждение не потому, что прошло сто восемьдесят
веков,- просто вышло из строя! Вот тебе на!.. Отчего бы? От сейсмических
толчков? Да, скорее всего.
За это время их могло произойти немало. Какой-то особенно сильно
тряхнул местность и кабину - и единственный стеклянный предмет здесь
треснул. Черт, надо было ставить дублирующее реле! Э, но ведь и оно могло
лопнуть... всего не предусмотришь. За это время - за какое?! Больше или
меньше прошло ста восьмидесяти веков? Насколько больше? Насколько меньше?
Попробуй теперь угадать!.."
И он начал цепко всматриваться во все, пытаясь понять, сколько же на
самом деле прошло времени? Внутренние ощущения - как и в двух первых
опытах, в которых Берн засыпал на шесть и одиннадцать недель. И бородой да
усами тогда тоже обрастал, хоть и не так сильно. Предметы в кабине? Все
посерело, выцвело, в пыльно-блеклых разводах; на стыках металлов, где
сцарапаны лаки и никель, чуточные следы ржавчины. Но все это - признак
того, что в бальзамирующей смеси была малая доля активных веществ: они
могли прореагировать в первые годы. Приборы? Стрелки вольтметров в
серединах запыленных шкал, давление и влажность тоже в норме.
На ложе четкая граница мест, соприкасавшихся с его телом: они светлее.
И что?..
Нет, ничего здесь не определишь - только наверху.
И вот теперь начинается самое-самое... Берн почувствовал, как все в нем
напрягается. Он представил тридцатиметровую (или теперь больше?) толщу
грунта над ним. А там может быть что-то еще. Кабине-снаряду надо
пробуравить все. А если упрется в неодолимое, то вверху кабины
кумулятивный пиропатрон.
А если и он не одолеет (сохранила ли свойства взрывчатка?), то...
погребен заживо. На этот случай - пистолет. Или лезвие для вены, если и
порох изменил свойства. Или - лучше всего - цикл анабиоза с финишем в
вечности.