"Владимир Савченко. Алгоритм успеха" - читать интересную книгу автора

неудовлетворенность. Вот ты замечал: в книгах, в фильмах - в хороших,
конечно, - жизнь описана всегда как-то интереснее, ярче, логичнее, чем она
есть на самом деле. Вроде бы люди тем же занимаются: влюбляются, работают,
враждуют, страдают, дружат, изобретают, но все у них как-то ловчее
выходит, совершеннее!
- Ну, замечал, - кивнул Сергей.
- А знаешь почему? У писателя есть время продумать поступки и дела
своих героев. Книгу, где описываются события одного дня, он, может, пишет
год.
Фильм, который мы смотрим полтора часа, снимают несколько лет. А у нас
нет такого времени на обдумывание! Жить приходится каждый день, успевай
только поворачиваться. Продираемся сквозь чащу неотложных житейских
мелочей, и не хватает у нас порой ни времени, ни сил на самое главное в
жизни: творчество, подвиги, настоящую любовь, настоящую дружбу. Остается
осадок, и чувствуем мы себя не то что несчастными, а как-то не очень
счастливыми... А вот если передать машинам всю серую житейскую требуху, -
Кайменов прищелкнул пальцами, - то можно организовать отличную жизнь! Если
голова человека не занята мелочами, он каждый день сможет прожить
интересно, даже талантливо - лучше, чем в книгах!
Сергей снизу глянул на горевшие зеленым огнем глаза товарища.
- Идеистый ты парень, Володька, только идеи у тебя какие-то... шальные.
Скажи: сколько стоит час машинного времени, например, у моей "Молнии"?
- Рублей триста...
- Триста сорок. Задача средней сложности решается на ней за
восемь-десять минут. Кто же станет платить пятьдесят карбованцев, чтобы
выяснить, почему ему не хватает десятки до получки?
- Так ведь это только сейчас так, - горячо взмахнул руками Кайменов, -
пока все на ноги становится! Алюминий когда-то стоил дороже золота, а
теперь из него кастрюли делают. Развернется микроэлектроника, наладят
серийный выпуск - и через десять лет кибернетические машины будут иметь
размеры и цену радиоприемников. К тому времени надо иметь общедоступные
алгоритмы, чтобы кибернетика вошла в жизнь, в быт, в труд каждого!
Талантливо прожить каждый день, - со вкусом повторил он. - Нет, над этим
надо думать сейчас...
Защелкал печатающий автомат, выталкивая из металлической пасти бумажную
ленту с колонками цифр. Сергей дождался, пока он кончит, оборвал ленту,
стал заносить числа в журнал. Кайменов, насвистывая, стал прохаживаться по
залу.
В этот момент наверху раскрылась дверь, появился Павел Николаевич
Шишкин. В облике Павла Николаевича все было прямым: прямые темные волосы,
прямой нос, прямоугольный волевой подбородок, прямая спина и прямой взгляд
из-под прямых как черные палочки, бровей. Зачем он появился здесь во
внеурочный час: просто ли для порядка, дать ли руководящие указания и
продвинуть науку - осталось невыясненным. Павел Николаевич спустился в зал,
обласкал взглядом деловито склонившегося над пультом Малышева и заметил
праздную фигуру Володьки.
Последовал искрометный диалог:
- А вы почему не работаете и находитесь здесь?
- Я? Я работаю... Я думаю.
- Думаете?! - Шишкин оскорбленно распрямился. - Попрошу вас думать не в