"Владимир Савченко. Тупик" - читать интересную книгу автора

вызову уехал в район, сегодня вернется. Приказал без него не вскрывать.
- Правильно, чувствует ответственность Евдоким Николаевич. А ты не
прочувствовал, не проникся - так, значит! И схалтурил... Ну ладно: со
стаканами ничего уже не исправишь. А бумаги, пан Стась, до 13:00 должны
быть здесь. Найди пана Загурского, извинись и отними. Ознакомимся, снижен
копию и вернем, пусть хоть в рамочку вставляет - так, значит? Усвоили,
младший следователь Коломиец?
- Да.
- Исполняйте. Ух, молодежь нынче пошла! Р-р-разгильдяи!..
У Стася после этого разговора горело лицо и тряслись руки; курить
хотелось просто невыносимо. "Затянуться дымком... думать ни о чем другом
не могу. Главное: за что? Вчера же он сам меня посылал так, для соблюдения
приличий".
...В наше время быстрого обмена информацией события развиваются
стремительно и соответственно этому стремительно изменяются их оценки. И
когда, идя на работу сегодня утром, Матвей Аполлонович увидел в газетах -
да не в местных, а в центральных - некролог А.А.Тураева (с портретом), да
еще увидел, какие подписи стоят под этим некрологом, он крепко
призадумался. Ой, не следовало ему вчера высказываться Штерну в том духе,
что все-де умрем и нечего из-за смерти академика тревожить прокуратуру!
Ой, не следовало ему так легкомысленно инструктировать Коломийца!.. И
Мельник решил наверстывать упущенное.
Стась позвонил в (Институт теорпроблем. Ответили, что Евгений Петрович
еще не пришел, ждут. Он спросил домашний телефон Загурского, позвонил -
трубку никто не поднял. "Наверно, в пути". Подождав минут двадцать, он
снова позвонил в институт. Та же секретарша ответила, что Загурского все
еще нет.
- Может, он в другое место направился?
- Нет, Евгений Петрович в таких случаях предупреждает. Видимо,
задержался дома.
Коломиец снова позвонил на квартиру - с тем же результатом. "Телефон у
него неисправен, что ли? Надо ехать". Начальственный втык всегда
предрасполагает человека к двигательным действиям.
На этот раз он добрался до четырехэтажного старого дома на Пролетарской
на троллейбусе. В подъезде, в который вчера вошел Загурский, Стась нашел в
списке жильцов номер его квартиры, поднялся на второй этаж. Там перед
обитой черным дерматином дверью с никелированной табличкой "Д-р
физико-математических наук Е.П.Загурский" стоял, задумчиво нажимая кнопку
звонка, рослый полнеющий брюнет в парусиновом костюме. Стась остановился
чуть позади него, любуясь великолепной, какой-то картинной шевелюрой.
Просигналив еще пару раз, незнакомец обернулся к Коломийцу, показав
сначала профиль (чуть покатый лоб, нос с умеренной горбинкой, четкий
подбородок), а затем и фас; если бы не мелкое, искаженное сиюминутными
заботами выражение лица, голова незнакомца была бы похожа на голову Иоанна
Крестителя с картины Иванова.
- Вы тоже к Евгению Петровичу? - спросил брюнет.
- Да.
- Что за мистика, куда он мог деться? Я уже везде обзвонил, - он снова
надолго нажал кнопку; за дверью приглушенно прозвенело - и снова тишина.
- Он что, один живет? - поинтересовался Стась.