"Владимир Савченко. Новое оружие" - читать интересную книгу автора

ШАРДЕЦКИЙ (поднимает голову). О, Олег Викторович! Вот не ждал! (Ставит
машинку на подоконник). Здравствуйте, рад вас... (Пытается подняться, но
болезненно морщится, опускается). А, черт... когда у нас научатся лечить
ревматизм, вы не знаете? С самой войны маюсь.
МАКАРОВ (усаживается рядом на стул). Пчелиные укусы, говорят, помогают.
Не пробовали?
ШАРДЕЦКИЙ. А! Хорошая погода вот она действительно помогает. Само
проходит... Олег Викторович, если вы станете меня уверять, что оставили дела
в министерстве, чтобы посудачить со мной о влиянии пчел на течение
ревматического процесса, то я вам, простите, не поверю.
МАКАРОВ. А я и не буду вас в этом уверять, Иван Иванович... (Отпирает и
открывает портфель, достает сколотые листы). Я к вам вот по какому вопросу.
Недавно из Соединенных Штатов выслали одного нашего стажера. По подозрению в
шпионаже. Причина высылки изложенные им вот здесь разговоры. Нам их
переслали из МИДа на заключение. Почитайте, пожалуйста.
ШАРДЕЦКИЙ (берет листы). С кем же этот молодой человек так
неосмотрительно побеседовал?
МАКАРОВ. С неким Фрэнсисом Гарди. доктором физики.
ШАРДЕЦКИЙ. Гарди, Гарди... знакомая фамилия... Ага, есть, вспомнил:
Бенджамен Голдвин и Фрэнсис Гарди, монография "Свойства электронных и
мюонных нейтрино". Переведена и издана у нас в прошлом году. Очень толковая
книга, скажу вам. Стало быть, тот Гарди сотрудник Голдвина. Что ж,
почитаем...

Затемнение слева; виден только в неярком луче прожектора читающий
Шардецкий Освещается правая сторона сцены: все тот же кафетерий в Беркли.
Негр-уборщик ставит стулья вверх ножками на столы За столиком на переднем
плане Степанычев и Фрэнк. Перед ними тарелки, банки с пивом.
ФРЭНК. Нет, Ил, ты неправ: помешать цепной реакции нельзя. Пробовали
воздействовать и температурой, и давлением чем угодно. Распад и деление ядер
явления незыблемые.
СТЕПАНЫЧЕВ. Незыблемые пока не нашли что-то, влияющее на свойства ядер.
И атомы когда-то считались незыблемыми!
ФРЭНК. Но что влияющее?
СТЕПАНЫЧЕВ. Не знаю, откуда мне знать! Это вам надо искать и знать,
ядерщикам. А то ломаете атомы, как дети игрушки... Ничего удивительного, что
атомные ядра разрушаются. Все разрушается, я в этом разбираюсь. Металл
ржавеет, скалы рассыпаются, приборы портятся. Звезды и те гаснут или
взрываются. Ничто не вечно... Удивительно другое: есть атомные ядра, которые
не распадаются совсем. Это уникум в нашем мире.
ФРЭНК. Ядра стабильных изотопов? Что же здесь удивительного: в таких
ядрах мал запас внутренней энергии... (Отхлебывает пиво, режет сосиску,
встряхивает над ней перечницу. Безрезультатно). Что за черт, никогда v них
перца нет!
СТЕПАНЫЧЕВ (увлеченно) Вот здесь и обнаруживается, что у нас с тобой
разный взгляд на предметы. Вы, ядерщики, принимаете устойчивость ядер в силу
факта. Нашли удобное оправдание: мало внутренней энергии. И еще "магические
числа" частиц в ядре. Слово-то какое: "магические числа"! И где? В науке! Да
уважающий себя электроник удавился бы от позора, если бы в его науке
обнаружились такие числа!.. А вот с точки зрения теории надежности,