"Владимир Савченко. Новое оружие" - читать интересную книгу автора

рассрочку? Какую религию вы исповедуете? (Степанычев поперхнулся, изумленно
смотрит на него). Э, да вы совсем-совсем зеленый, надежность устройств! Еще
не заполняли эту Великую Механическую Исповедь для специалиста, поступающего
на работу? Ничего, не отчаивайтесь. Скоро и ваши 140 ответов будут набиты на
перфоленту для оценки в вычислительной машине. Только не вздумайте в графе
"Какую религию вы исповедуете?" поставить прочерк или, боже упаси, написать
"атеист"! Не наберете проходного балла. Даже самые вольнодумствующие
интеллигенты стыдливо пишут "агностик", что у них значит: верящий в
непознаваемое.
СТЕПАНЫЧЕВ. А... почему?
ФРЭНК. Потому что надо быть как все. Оценочные машины не любят
оригиналов. Человек как все не опасен. От него нельзя ждать ничего великого
и неожиданного. Он будет любить бейсбол, девушек, гонки, приспосабливаться к
обстоятельствам, стараться в поте лица. (Степанычев крутит головой,
принимается за второе блюдо). У вас дети есть, надежность?
СТЕПАНЫЧЕВ. Да. Сын.
ФРЭНК. А вот у меня нет. Хотя я мог бы прокормить и не одного. Боюсь.
Боюсь будущего...
СТЕПАНЫЧЕВ. Послушайте, зачем вы мне это говорите?
ФРЭНК. Зачем? Просто так... как в поезде. А потом, вы мне чем-то
симпатичны, надежность электронных устройств. Наверно, тем, что у вас все
впереди: и удачи, и разочарования... (Откидывается на стуле). И наука у вас
симпатичная: надежность. Есть в ней что-то добродетельное, солидное как в
потертых штанах, которые носят десять лет. (Степанычев смотрит на него с той
степенью выразительности, которая обычно предшествует хорошему мордобою).
Хотите что-то сказать?
СТЕПАНЫЧЕВ (вздохнув). Нет. Я лучше поем.
ФРЭНК (закуривая). Только теперь никто не носит брюки десять лет. Все
меняется быстрее: одежда, люди, машины, страны... Мир поздно спохватился с
этой вашей надежностью. На Земле все возрастает и возрастает запас энергии
то есть, по законам термодинамики, она переходит во все более неустойчивое,
ненадежное состояние. Однажды энергия высвободится: бжик! и все. Так что
надежностью тоже заниматься не стоит.
СТЕПАНЫЧЕВ. А чем же стоит?
ФРЭНК. Пожалуй, астрономией. Сидеть у телескопа, наблюдать
далекие-предалекие миры, сознавать свое ничтожество, ничтожество нашего
мира. И утешать себя, что если мир лопнет во Вселенной ровно ничего не
изменится. Планетой больше планетой меньше...
СТЕПАНЫЧЕВ (допивает кофе, ставит чашку). Короче говоря, вы
физик-ядершик?
ФРЭНК (удивленно). О-о! Быстрое, но верное умозаключение. Это как же вы
постигли, надежность?
СТЕПАНЫЧЕВ. Очень просто. По комплексу неполноценности.
ФРЭНК. Это уже интересно! Вы считаете, что у нас, ядерщиков, развит
комплекс неполноценности? ''Это отчего же?
СТЕПАНЫЧЕВ (он поел, и теперь тоже не прочь позабавиться). Известно, от
чего: от двух с половиной нейтронов. Тех самых, что выделяются в среднем на
одно деление ядра урана или плутония...
ФРЭНК. А при чем здесь они?
СТЕПАНЫЧЕВ. Да все при том же. Чем была ваша ядерная физика, пока не