"Владимир Савченко. Новое оружие" - читать интересную книгу автора

ГОЛДВИН. Накопление нейтрино в нуклонных оболочках ядер и мгновенный
сброс, как в лазере?
ФРЭНК. Да. Вы рассчитали этот случай? (Голдвин кивает). Вот видите,
опыт подтверждает теорию. Режим записан в журнале... (Откидывает голову).
ГОЛДВИН. Вам плохо, Фрэнк?
ФРЭНК. Нет еще. Я просто не спал две ночи... Что я еще хотел сказать?
Да! Там есть и другая возможность: если снижать концентрацию антинейтрино,
все будет наоборот. Повышение устойчивости. Я не успел проверить этот
вариант, повернул ручки не в ту сторону. Но должно получиться, это ясно.
ГОЛДВИН. Я сейчас проверял именно этот вариант, Фрэнк.
ФРЭНК. Да? Вот видите, как все хорошо... как у нас с вами все хорошо.
Вы проверяете один вариант, я другой... как всегда. Как будто ничего не
было. Ничего и не было да, Бен?
ГОЛДВИН. Д-да, Фрэнк. Ничего не было.
ФРЭНК. И отлично. Как в детстве, мири-мири навсегда, кто поссорится
свинья... Вы обо мне подумали немного хуже, чем следовало, Бен. Я просто
хотел, чтобы все вышло хорошо... думал, если взяться, как следует, то
получится... и получилось! Получилось... Только по моему пути идти нельзя,
Бен. Это крышка! В нашей Галактике вспыхнет еще одна "сверхновая". И ученые
других миров будут ломать головы, пытаясь объяснить ее появление
естественными причинами. Надо вертеть ручки в другую сторону, Бен.
ГОЛДВИН. Я понимаю, Фрэнк. Так и будет.
ФРЭНК. Да-да... Что я еще хотел? Я прикидывал там, в журнале есть
возможность полного управления ядром. Очень тонкая регулировка энергий
нейтрино и антинейтрино, локализация пучков и все получится. Это... это же
золотой век, Бен! Любые запасы энергии, любые превращения веществ, любые
структуры... Золотой век, мимо которого человечество пройдет! Потому что это
тоже нельзя, Бен. Это оружие. То самое, с великолепной скоростью доставки:
от объекта А к объекту В или наоборот. Это тоже нельзя, Бен!
ГОЛДВИН. Я знаю, Фрэнк.
ФРЭНК. Что я еще хотел? (Улыбается). Мы сейчас, как в аэропорту за
минуту до вылета, все, что собирался сказать напоследок, вылетает из
головы... (Поднимается, подходит к лабораторному столу, берет урановый
образец).
ГОЛДВИН. Что вы делаете, Фрэнк, это же уран!
ФРЭНК. Неважно... (Перекидывает образец с руки на руку). Еще
неизвестно, кто сейчас больше испускает частиц: он или я... Дерьмовый
все-таки металл, этот уран. Окисляется, со всякими средами взаимодействует.
Даже столовую ложку из него отлить нельзя. Цвет гнусный... И это дрянцо
держит в страхе целый мир! (Кладет образец обратно). Нет. Вздор. Не он люди
сами держат в страхе друг друга (возвращается к креслу, шатается. Голдвин
бросается к нему). Ничего, Бен, все в порядке (садится). Но на этот раз,
кажется, обойдется. В мире все останется по-прежнему. Есть только один путь:
грубый, примитивный но надежный. И мир уцелеет... Только одно... только
одно: какой мелкой сволочью должен почувствовать после этого себя каждый
мало-мальски думающий человек на Земле! Его спасли, ему снисходительно
разрешили жить дальше до новой опасности, когда снова придется трястись от
страха, бояться неба, воды, земли, друг друга всего! Что может быть
постыднее! А ведь все в руках их самих, всех людей Земли. И не требуется ни
героизма, ни жертвенности... ни даже большого ума. Только одно: понимаешь,