"Татьяна Савченко. Киса " - читать интересную книгу автора

как новую игрушку. Венедикт, взяв брата на руки, отнес в детскую и уложил
спать рядом с сестрой. Завтра предстоит тяжелый день, полный скорби и грусти
приезжих посетителей.
Как и ожидалось, уже с утра стали приходить желающие попрощаться с
самым сильным белым магом, так скоропостижно скончавшимся. Ему было всего
сто тринадцать лет. Среди скорбящих гостей были даже довольно знаменитые
люди, занимающие не последние должности в стране, и, наоборот совершенно
простые строители и продавцы - все, кому помог вылечиться прадедушка Илья.
Майя растерянно бродила среди высоких людей, рассматривая их обувь. Ее мама
уже несколько раз пыталась отвести к гробу, чтобы она сама простилась с
родственником, но девочка упрямилась, и каждый раз ей удавалось ускользнуть.
Майя не понимала, почему родители такие спокойные и счастливые, бабка почти
рада, а Венедикт так торжественен и важен, будто стал профессором института.
И как странно было слышать заливистый смех младшего брата, среди общей
скорби и темных мрачных одежд.
Не желая, видеть такой жуткий дисбаланс между поведением приезжих и
родной семьи, Майя спряталась на дереве, около ворот и принялась читать
книгу. Это увлечение было общим для всей семьи, и практически единственным,
что объединяло непоседливую девочку с родными. Она устроилась на толстой
ветке и открыла роман Джека Лондона. Не успела она прочесть и страницы, как
снизу ее позвал голос прабабки Екатерины - родной сестры покойника. Несмотря
на свой преклонный возраст, женщина выглядела бодро и свежо, хотя была
старше умершего брата.
- Я знала, что найду тебя здесь, пойдем пора обедать. - Она призывно
махнула рукой.
Девочка интенсивно замотала головой:
- Нет, не пойду, мама опять потащит к гробу, я боюсь видеть мертвеца. -
Голос предательски дрогнул.
- Никуда я тебя не потащу, я тоже не в восторге от трупов. Пойдем в мою
комнату, там поедим свежих пирожков с чаем. Единственный плюс похорон -
много выпечки.
Майя поежилась и подумала, что мама бы ужасно расстроилась, услышав
такие слова. Прабабка Екатерина отличалась от всей набожной семьи, так же
как и сама девочка. Поэтому они и стали союзницами несколько лет назад. Она
слезла с вишни и поплелась за пожилой женщиной, избегая взглядов окружающих
людей. Словно однородная масса посетители хлынули в открытые двери дома, где
были накрыты столы. Черный гроб сиротливо остался стоять во дворе. Проходя
мимо, Майя бросила всего один короткий взгляд на покойника и замерла с
открытым ртом: он выглядел бледным и, как ни странно.... живым. Крепче сжав
руку бабушки, она почти побежала в дом. Так в свои тринадцать лет Майя
впервые столкнулась со смертью.
Детство Майи проходило между церковью и домом, который напоминал
церковь в самом сильном ее проявлении. В каждой комнате в красном углу
висели иконы, освещаемые восковыми свечами. Даже ночью мама девочки следила,
чтобы их огоньки не затухали. Уклад жизни строго соответствовал всем
религиозным нормам и правилам. В этой семье никто никогда не ругался и не
повышал голос, посты строго соблюдались, а любимым праздником было,
естественно, Рождество. Имена всех кровных членов семьи также носили
отпечаток религиозности и чаще всего обозначали связь с Богом. Правда, когда
на свет появилась Майя, Екатерина - прабабка Майи - убедила всех, что ей