"Уильям Сатклифф. Новенький " - читать интересную книгу автора

устроил на речном трамвае свежесформированный "общественный комитет".
Тусовку организовал Джоэл Шнайдер, который продемонстрировал замечательную
деловую хватку: в одиночку продавал билеты и любезно взял на себя
бухгалтерию. Где-то по дороге несколько сотен фунтов испарились, но
бухгалтер клятвенно подтверждал безупречность продавца билетов, и наоборот.
В общем, деньги так никогда и не нашлись.
На целую ночь наняли кораблик, который должен был пропыхтеть по Темзе
вверх и вниз, и все шестиклассники из двух школ, у кого в организме
притерлись друг к другу хоть парочка гормонов, явились на борт, заплатив за
это удовольствие Джоэлу Шнайдеру по пять фунтов с носа.
Корабельные тусовки - пытка. Опаздывать нельзя, свалить пораньше
нельзя, - и все это напоминает пьесу Сартра.
Когда я вышел у набережной Виктории, на тротуаре напротив стояла
компания парней - я почти никого не видел раньше без школьной формы - и
какие-то девчонки, которых я смутно опознал. Большинство, похоже, уже
надрались, и что-то подсказывало, что мне предстоит один из самых
неприятных вечеров в жизни. Возник соблазн бежать, отправиться на метро
прямиком домой, но меня уже запеленговали. Кто-то крикнул мне через улицу:
"Привет". Я ответил, перешел дорогу и тем подписал себе приговор. Следующие
пять часов жизни придется провести с этими людьми.
Мы заползли на корабль и принялись пить.
К мосту Ватерлоо надрались абсолютно все.
Музыка играла так громко, что через пять минут у меня отстегнулись
уши. А через десять принялись активно протестовать, возмущенно хрипя по
бокам головы.
За этим первым органом чувств, начисто уничтоженным тусовкой, с
пугающей быстротой последовали остальные.
На корабле имелись две палубы, обе закрытые, да еще крошечная открытая
корма, вроде балкона. Первые несколько часов тусовка располагалась двумя
симметричными плоскостями: громкая музыка на верхней палубе, тяжелый
алкоголизм на нижней, джентльмены по правому борту, дамы по левому. Вскоре
я встал в очередь проблеваться с наружной палубы, поскольку оба туалета уже
засорились и были затоплены блевотиной.
Воздух густел от материала, из которого сооружен фундамент
подростковой тоски: синдрома бремени девственности. Чем более ты ему
подвержен, тем больше требуется выпить, чтобы заговорить с противоположным
полом. В итоге напиваешься так, что уже не можешь придумать, что сказать,
когда наконец наберешься храбрости завести разговор, и простой попыткой
завязать беседу отвращаешь от себя объект. Бесконечный порочный круг. Бремя
все тяжелее, пьешь все больше, разрыв между полами растет, мастурбация из
удовольствия превращается в необходимость и т. д. и т. п. В результате
общее напряжение достигает крайней степени, и подростковые тусовки
оборачиваются оргиями утопленных в алкоголе неврозов.
Водораздел между бортами начал таять, лишь когда нижняя палуба
покрылась тонким слоем блевотины. Мальчики и девочки, паралитически
пошатываясь, нацелили друг на друга языки. Обжимальщики впились друг в
друга и закачались по танцплощадке, жуя партнерам физиономии. Палубные
скамейки вскоре оказались забиты раскоряченными парами тыкальщиков и
щупальщиков. В красной полутьме различались руки, рвущие непонятное белье,
вцепившиеся в малознакомые гениталии. Мальчики неумело шебуршились в