"Розмари Сатклиф. Серебряная ветка ("Орел девятого легиона" #2) " - читать интересную книгу автора - Верно. И по моему мнению, победы Констанция этой весной в Северной
Галлии позорят нас больше, чем поражение. Молодой цезарь тут не виноват, он такой же подневольный, как и все мы. Хотя когда-нибудь он и займет место Максимиана... Что ж, мир с грехом пополам сохраняется. Но разумеется, в любой момент пожар может запылать, и тогда да помогут всем нам боги уцелеть в огне. - Лициний встал, отодвинул табурет и отвернулся к окну. - И все равно, Юстин, как ни странно, я тебе немного завидую. - Он вам нравится? Ему до сих пор не забыть, как Лициний стоял и глядел в окно, освещенное луной. - Уж не знаю, как это получилось, - проговорил он,- но я пошел бы за ним в пасть самого Эреба1. Лициний повернулся лицом к лампе, и разговор прекратился, но когда Юстин выходил, Лициний задержал его в дверях: 'Эреб- "мрак", олицетворение вечного мрака (греч.). - Если тебе доведется разговаривать с этим замечательным человеком, передай ему от меня привет и спроси, помнит ли он кабана, которого мы вместе убили ниже соснового леса у третьей излучины Скальды. Вряд ли, подумалось тогда Юстину, младшему лекарю представится случай Юстин очнулся от грез и вернулся к действительности: теперь галера шла среди бревенчато-каменных пристаней - мимо судостроительных площадок, мимо навесов для баркасов, мимо оружейных мастерских. Она с трудом пробиралась между другими галерами, стоявшими на якоре в водах гавани. В ноздри ударила смесь сильных запахов: дегтя, пропитанной солью древесины, раскаленного металла. И надо всем, перекрывая удары весел и стремительный плеск воды, стоял неумолчный, как в улье, гул работающих рубанков и пил и ударов молотов по наковальням - звуки, свойственные докам во всем мире. А над головой уже возвышались, как борта огромных кораблей, крепостные стены Рутупий, с серой, не вполне еще просохшей новой кладкой, и в середине крепости поднималась увенчанная сигнальным огнем башня-маяк. Позднее, после того как Юстин сошел на берег и явился к коменданту и старшему лекарю, после того как оставил свою сумку в отведенной ему комнатке в командирском доме, он отправился на поиски бани, но, заблудившись в дебрях тесно застроенной недружелюбной громады крепости, неожиданно очутился перед башней. Конечно, маяк уступал в размерах александрийскому фаросу, но вот так, вблизи, от него все равно перехватывало дыхание. Посредине поднимался цоколь каменной кладки, в четыре-пять раз превышающий рост человека, размерами с восьмидееяти-вееельную галеру, а из центра ввысь уходила башня из того же серого камня. |
|
|