"Сат-Ок. Таинственные следы " - читать интересную книгу автора

слабым досталась работа - они развязывали тюки.
Мы собрали лошадей и погнали их к озеру. Как они хотели пить! Они пили
воду огромными глотками, а потом с наслаждением повалялись на берегу. Мы
тоже последовали примеру мустангов: сперва утолили жажду, а затем стали
нырять и плескаться в озере. Не помню, чтобы когда-нибудь раньше или позже я
получал такое наслаждение от купания.
Вода, казалось, возвращала силу и упругость нашим иссохшим мышцам. И мы
уже с большей охотой стали чистить лошадей пучками камыша. Прыгающая Сова
вместе со мною натирал чёрного мустанга моего отца. Массируя бок коня, я
подумал о своём мустанге, на которого я уже никогда не сяду верхом. Сколько
радости доставлял он мне в лагере Молодых Волков... Покрытые горькой пылью и
опалённые безжалостным солнцем, эти воспоминания жгли меня. Когда мы снова
возвратимся в наши горы, я знаю, что встречу где-нибудь повешенный на сосне,
выбеленный солнечными лучами череп моего друга, украшенный бусами, иглами
дикобраза и птичьими перьями. И столько лет, сколько будут жить в моей
памяти воспоминания о моём первом мустанге, я буду приходить к его останкам,
сыпать табак внутрь черепа и молить его духа, чтобы он простил мне моё
преступление, и в то же время благодарить его за то, что он позволил
накормить своим мясом ослабевшие от голода человеческие существа. И уже
никакой конь не заменит его мне. Первая любовь к первому коню осталась
глубоко в сердце, в сердце индейского юноши.
Мои размышления нарушил Сова, хлопнув меня по плечу.
- Почему мысли моего брата кружат среди тёмных туч, как испуганные
лебеди? Пусть твоя душа откроется передо мной, Сат-Ок, а слова пусть
потекут, как весенняя вода с горных перевалов. Я открою уши для твоих слов и
твоей боли и разделю с тобой твою грусть, как разделяли мы зимой одну волчью
шкуру, когда, заблудившись, ночевали в чаще.
- Твои слова для меня подобны холодной воде для натруженных ног. Знаю:
твоё сердце бьётся рядом с моим. Но своей болью я не хочу делиться ни с кем.
Она приносит воспоминания прошедших дней и закаляет мою душу, - ответил я
Сове.
Пока мы разговаривали, кони отошли в заросли камыша и впервые после
такого длительного перерыва стали жевать сочную зелень.
Мы пошли за ними в поисках аира. Сладкие корни этого растения утоляли
голод, сжимавший наши желудки, как медвежьи лапы сжимают медовые соты.
Перед заходом солнца возвратились воины с озера. На дне каждого каноэ
серебрилась рыба. Всех охватила радость. Это ведь был верный знак, что мы
правильно выбрали дорогу и на ней оставили голод, который шёл за нами по
пятам от самых гор до этого первого озера на нашем пути.
Женщины занялись приготовлением сытного ужина, и вскоре по всему лагерю
распространился приятный запах копчёной и жареной рыбы. Мы с Совой сидели на
большой глыбе и издали наблюдали, как женщины разрезали на куски больших
осетров и раскладывали их на раскалённых камнях. Вдруг среди кустов мелькнул
серый мех, и прежде чем я успел понять, что это может быть, к моим ногам
прижался верный пёс Тауга.
Последний раз я видел его в старом лагере, позже, гонимый голодом, а
может, почуяв там свою гибель, он куда-то исчез вместе со всей собачьей
сворой.
Однако верный друг вернулся и привёл с собой остальных собак. Были они
исхудавшие, со всклокоченной шерстью. Видно, им тоже не особенно везло.