"Сергей Венедиктович Сартаков. Журавли улетают на юг" - читать интересную книгу автора

- Эй, отдай левые реи!..
Дождался, когда на реях приняли его команду, и, устало двигая ногами,
пошел в шалашку:
- Ирина, ты посмотри тут.
По пути спросил Александра:
- Ну как, парень, отдохнул?
- Что же меня не разбудили! - укоризненно ответил ему Александр. - Я и
проспал все на свете. Помог бы.
- Успеешь, наработаешься еще. А я вот, значит, порядком уже износился.
Часок полежать надо, без этого никак не могу.
Лесопункт и коричневый квадрат плотбища отдалялись и становились все
меньше. Тихо "работали" цепи; волочась по каменистому дну, стучали, словно
на стыках рельсов колеса медленно идущего поезда.
Александр рассеянно глядел на реку, на уползающие назад берега.
Десять лет...
А с трудом узнаются эти когда-то такие знакомые места! Бывал он тут и
прежде, и не один раз. По осени с матерью, с соседскими ребятами приплывали
они из Тогучан собирать на диво крупную и сладкую бруснику в бору,
раскинувшемся далеко вглубь от берега Ангары. Десять лет назад и признаков
жилья здесь не было - глухое, дикое место, а теперь отстроился белеющий
новыми тесовыми крышами лесопункт: с клубом, с амбулаторией, со
школой-семилеткой и даже со спортивной площадкой. И в Тогучанах недавно
открылась средняя школа, а тогда ему пришлось уезжать в город, чтобы
закончить там десятилетку. Путь в город был совсем не тот, что теперь, когда
Александр за четыре часа полета покрыл огромное расстояние над синей и
бескрайней, как море, тайгой. Тогда он плыл вниз по Ангаре на катере, и ему
думалось - конца не будет этой широкой, туго несущей свои холодные воды
реке.
Врезался в память порог, шумный, кипящий белыми гребнями волн. Миновав
его, катер выбежал к Стрелке - в Сибири обычное название для сел, стоящих на
слиянии двух рек. И тут перед Александром открылся седой и сумрачный Енисей.
Казалось, что силы его течения катеру не преодолеть - настолько велик был
наклон сверкающей, как зеркало, глади реки. Александру подумалось: обратись
вода мгновенно в лед, а катер в стоящие на льду салазки, и не удержаться ему
на месте - покатится, помчится обратно к устью Ангары. Но, выдержав первый
натиск и разрезав упавшую на него стену воды, катер медленно двинулся вверх
по Енисею. Ему понадобилось шесть суток, чтобы преодолеть около пятисот
километров, отделявших Стрелку от большого города. И это был самый легкий и
быстрый путь. Проделав его, Александр всей силой своей души тогда осознал,
как велики просторы таежной Сибири и как она хороша. До Тогучан они жили
где-то в воронежских степях - этого Александр не помнил, его в Сибирь
привезли четырехлетним ребенком, но мать, постоянно ворча и на сибирские
морозы, и на мошку, и на безлюдье, уезжать отсюда все же не хотела. И
объясняла это:
"Спору нет, воронежские места хороши. А что же они - хороши сами по
себе или хорошими люди их сделали? Люди, конечно. Так если считать, что
здесь плохое место, кто из него хорошее должен сделать? Почему другие люди,
а не я? Не люблю, когда говорят: хорошо там, где нас нет".
И Александру прочно запомнились слова матери: "Хорошо там, где мы
есть". И еще: "Хорошо будет везде, где мы работать будем".