"Евгений Сартинов. Убит по собственному желанию ("Угро: Простые парни")" - читать интересную книгу автора

- Я все правильно делала, мамочка? Ты же так меня учила?
- Да, молодец, все хорошо. Вот тебе еще одна конфетка.
А метров через тридцать Воля снова встретилась с теми двумя странными
мужчинами. Толстяк, пыхтя, тащил перед собой здоровенную тушу гуся. Второй,
помахивая тросточкой, шел сзади, и посмеивался над ним.
- Ваша идея посмеяться над Аркадием Петровичем дорого вам обойдется,
дражайший Алексей Петрович. Если вы не надорветесь, то непременно
заработаете себе врага в лице члена правления союза художников, лауреата
всех мыслимых премий товарища Гусева.
Тот возразил:
- Зато я подам ему на блюде его же самого, нашпигованного яблоками. Да
еще сверху очки приделаю, чтобы он понял намек.
- Ну-ну! Это будет забавно. Я непременно должен при этом быть. Так что
если вы не пригласите меня на свой юбилей, Алексей Петрович, я очень
обижусь.
- Как это я могу тебя не пригласить, если ты меня полдня катаешь на
своей машине ради этого проклятого гуся? Так что ты теперь не отвертишься от
подарка, родной мой!
Они начали грузиться в машину, новенький, небольшой "Москвич", когда
молодой щеголь снова заметил так заинтересовавшую его девчонку.
- О, и снова эти прекрасные глаза. А вы бабушка этой девочки? - Спросил
он Акимовну, не отрывая глаз от лица Воли.
- Да, мама у ней погибла на фронте, а я вот одна ее воспитываю.
- Скажите, я вот хочу нарисовать вашу внучку, вы сможете прийти в мою
мастерскую в районе Тверской-Ямской? Я плачу по триста рублей за час
позирования.
- Мы не местные, я не знаю, где это.
- А давайте я вас подвезу, покажу, где это, может, сразу и начнем
писать.
- Хорошо, поехали.
- Только вот завезем домой человека с гусем.
Через три часа Воля, в красивом, не обмятом клетчатом платье, сидела в
мягком кресле в обнимку с большой немецкой куклой и тщетно пыталась бороться
со сном. Художник, уже набросавший на холсте самое главное - глаза девочки,
рассмеялся.
- Воля, Волечка! Воля! Открой свои волшебные глазки. Бесполезно.
Засыпает ребенок.
Это было неудивительно. Ведь перед этим Волю выкупали - она оказалась
через чур грязна для позирования, потом вкусно накормили, высушили над
лампой ее роскошные, волнистые волосы, одели в это платье, достав его из
одного из громадных сундуков. Если огромная трофейная кукла ее еще несколько
взбодрила, то неподвижное сидение на одном месте разморило. Вскоре она уже
спала, а художник писал антураж - кресло, платье. Он был так занят работой,
что не обращал внимания на бабушку девочки. Ее просто не было видно в этой
громадной квартире, где в одной половине располагалась мастерская, а во
второй - большая спальня и зал. Все это время художника постоянно отвлекали
телефонные звонки некого Алексея Петровича.
- Да-да, скоро буду! Ну, подожди еще немного, Алексей Петрович! У меня
тут самое интересное началось. Мне сейчас цвет глаз уловить, и я свободен. К
гусю я точно буду! Без меня его не подавайте, умоляю вас!