"Евгений Сартинов. Убит по собственному желанию ("Угро: Простые парни")" - читать интересную книгу автора

козью шаль.
- Сиди тут, никуда не уходи, - велела она, сунула в рот дочери мятный
леденец, положила перед Волей небольшую, засаленную тюбетейку, перевернула
ее и скрылась в рыночной толпе. Народ, одетый бедно и однообразно, в
стареньких пальто с широкими воротниками и огромными пуговицами, в вытертых
шубках довоенной поры, а большей частью в шинелях, телогрейках и сапогах,
хороводился вокруг девочки в поисках того, кто мог что-то купить, и того,
кто мог что-то продать. Закутанная в шаль девчонка редко привлекала к себе
внимание, но уж если привлекала, то надолго.
- Смотрите, Алексей Петрович, какие удивительно красивые глаза, -
услышала Воля над своей головой мужской голос.
- Да, Игорь Викторович, согласен. Редкой красоты глаза, и вообще, лицо
очень красивое, - согласился второй голос. - Такое только рисовать и
рисовать.
Воля подняла глаза. Перед ней стояли два человека, одетые для тех лет
довольно богато. Один был в стильном сером пальто с тросточкой в руках. На
голове была одета не по холодной погоде широкополая шляпа. Второй же,
полный, с круглым, смешным лицом, был в белых, катанных пимах с галошами, в
белом же, романовском полушубке и такого цвета и материала шапке-ушанке.
- Мне кажется, что из этой девочки со временем вырастет удивительная
красавица, - сказал первый из друзей.
- Судя по лицу - да. Только вот выживет ли она вообще? Судя по пустой
тюбетейке ей приходиться туго. Ладно, пошли, Игорь Викторович. Надо же нам
купить этого злосчастного гуся.
- Сейчас, - кивнул его молодой спутник, и, пошарив в карманах, кинул в
тюбетейку несколько монет.
Пара удалилась, хотя молодой мужчина еще пару раз оглянулся на красивую
девчонку. Они уже не видели, как из толпы выскочил низкорослый
шкет-беспризорник, сгребший все монеты и снова нырнувший в толпу. Девочка на
это просто не обратила внимания. Вскоре к Воле подошла Акимовна.
- Ну как ты тут. Не замерзла? - Спросила она, заботливо поправляя шаль.
- Нет, - еле слышно прошептала Воля. Со стороны это смотрелось весьма
трогательно. Только никто не заметил, что в это же время Акимовна сунула в
руки приемной дочери только что украденный ею кошелек. Девчонка на ощупь,
очень ловко выудила из него все деньги, вплоть до последней копейки, и
отправила их в специальный кармашек на шубке. Кошелек она вернула Акимовне,
и та, отойдя чуть в сторону, незаметно выкинула его в урну. Все это было
привычно, отработано. Но минут через пятнадцать, метрах в тридцати от Воли
вспыхнул скандал. Сразу несколько женских голосов начали кричать что-то
грязное, матершинное, и среди них Воля уловила голос Акимовны. Сорвавшись с
места, она побежала на звук, и с разбегу врезалась в толпу. Как юла, она
протиснулась в самый центр толпы, где милиционер в синей, форменной шинели
держал за руку Акимовну. Напротив нее стояла грузная, пожилая женщина в не
сходящемся на животе ватнике, кричавшая в лицо ее приемной матери грубые и
неприятные слова:
- Воровка! Сучье племя! Вместо того, чтобы работать, она, сучка, по
карманам шарит! Я тут на заводе всю войну пахала, по четырнадцать часов, без
выходных!...
- Сама ты сучка тыловая! Да я всю войну на фронте провела, в
медсанбате! - Кричала в ответ Акимовна. - У меня же три ранения, контузия...