"Евгений Сартинов. Стекляный лабиринт ("Угро: Простые парни" #3)" - читать интересную книгу автора

начала торопливо одеваться. Всю свою сознательную жизнь двадцатишестилетняя
Елена Брошина посвятила журналистике. Лет с тринадцати начала писать в
местную газету, потом закончила институт и стала работать корреспондентом,
подвизаясь сразу в нескольких областных газетах, а с прошлого года и на
телевидении. Именно она снимала первый кривовский конкурс красоты для
областной телекомпании "Скат", а потом и репортажи об исчезновении Орловой с
собственными острыми комментариями.
Через полчаса после звонка она уже находилась в приемном покое больницы
и моментально умудрилась взять интервью у того же самого доктора Аркадия
Михайловича.
В тот же вечер репортаж Брошиной вышел в эфир, но в самом Кривове его
мало кто видел. За пять минут до его начала в большей части города вырубился
свет - сгорела одна из питающих город подстанций. Гораздо больший эффект
вызвала небольшая заметка Елены в местной газете, "Кривовском вестнике",
поступившей в продажу следующим утром.
В то утро Шурик Медведкин решил поправить здоровье пивком, он разложил
на столе первую попавшуюся газету с целью почистить на ней тарань и глазами
машинально уперся в заголовок "Криминальные новости". Сообщения о взломанных
гаражах и срезанных проводах не вызвали у него интереса, но самый большой
сюжет колонки заставил его буквально подпрыгнуть на месте. Коротко
выругавшись, он спросил вошедшую на кухню мать:
- Мам, это, за какое число газета?
- Эта? Да это же новая совсем, сегодняшняя! Ты что это устроился тут со
своей воблой, мы ее еще не читали! Отец ругаться будет...
Она продолжала что-то ворчать, а Шурик уже рванул в свою комнату,
прихватив с собой мобильник. Пару минут он не решался набрать нужный номер,
но потом все-таки нажал кнопку вызова, потея от накатившего ужаса.
Не только понедельник, но и вторник оказался для Астафьева днем
тяжелым. Нет, похмельный синдром на этот раз не мучил лейтенанта. Случилась
гораздо большая неприятность: на работу вышел его непосредственный
начальник, майор Мазуров.
Вчерашний разговор на повышенных тонах с главврачом отделения не прошел
даром, конфликт разрастался как снежный ком, и Мазурова выписали. Ивана
Михайловича это нисколько не огорчило, а, наоборот, обрадовало. Язва его
окончательно успокоилась, так что в семь утра он был на боевом посту, а
ровно в восемь начал разнос своему подчиненному.
- Так, и что, это все? - спросил он, поднимая тоненькую папку с
бумагами по делу Орловой.
- А что, разве мало? - искренне удивился Астафьев.
- Мало. Ты не сделал и половины положенной работы.
- Как это?
- А вот так! Ты опросил одну медсестру, а где остальные, кто дежурил,
когда поступила Орлова, врачи, санитары? Важна любая информация, и ты это
прекрасно знаешь!
- Но их уже не было на работе.
- Ну и что, что они, померли, что ли? Надо было взять телефоны, адреса,
опросить, может, кто-то знает этого парня, который привез Орлову.
- Поднимать людей после ночного дежурства?
- Ну и что?! Не рассыплются. Работа у тебя такая.
- Да она придет в себя и сама все расскажет! - возмутился Астафьев.