"Евгений Сартинов. Слишком жаркий Кипр ("Угро: Простые парни" #9)" - читать интересную книгу автора

буду больше плавать".
Спуск со стены с другой стороны был удобен и скор. Мареш еще
возблагодарил господа бога, что монашки не держат у себя собак. Не то это
считалось грехом, не то просто, надеялись на защиту бога. Столь же ловко
Мареш вскарабкался на балкончик второго этажа, благо вся замысловатая
архитектура этого монастырского здания была для опытного альпиниста, словно
лифт для обычного человека. На то, чтобы открыть дверь, ему потребовалось
гораздо больше времени. Оказалось, что в наши времена технического прогресса
эта дверь не имела замков, а по-прежнему запиралась, как и в тринадцатом
веке, на затвор изнутри. С приглушенными чертыханиями, Марешу пришлось
вырезать на стекле круг, потом присоской вынимать его. С его короткими
руками он еле дотянулся до затвора, и открыл его с большим трудом. Под
арочными сводами тускло горела одна единственная лампочка. Теперь надо было
не перепутать кельи. Это должна была быть третья дверь слева. Он тихо нажал
на входную, массивную дверь. Вопреки ожиданиям, она не скрипнула. Первое,
что он увидел в келье, это большой букет белых лилий в золотистой фольге.
Мареш даже улыбнулся, довольный. Этот самый букет Мареш сегодня привез в
монастырь, и велел передать его больной женщине, поступившей к ним третьего
дня. Затем он быстро поднялся наверх, на гору, нависающую над монастырем.
Уже оттуда Мареш с помощью бинокля рассмотрел окно, в котором появился
отблеск золотой фольги. Окна монастырского лазарета хоть и были небольшими,
но зато все выходили на солнечную сторону.
Осторожно сделав два шага вперед, Мареш остановился, и начал
внимательно присматриваться к женщине, лежащей на кровати. Было темно, но
основное он рассмотрел. Да, похоже, монашки его не обманули, передали цветы
по назначению. Вряд ли кто из них посмел так сильно выкрасить волосы в белый
цвет. Между тем женщина на кровати простонала, и, пробормотав что-то
невразумительное, перевернулась лицом в подушку. Именно в затылок женщине
Мареш привычно влепил две пули, примерно в сантиметре друг от друга. Сунув
пистолет в свою универсальную сбрую, чех осторожно выглянул в коридор, потом
вышел, прикрыл дверь, и тем же путем выбрался наружу.
"На удивление все так хорошо произошло, - подумал он, трогая машину с
места, - всегда бы так".
Пробуждение Астафьева в это утро совпало с возрастающим половым
возбуждением, и причину этого Юрий понял, чуть приподняв голову. Ниже его
пояса виднелся клубок длинных, черных, равномерно двигающихся волос.
"Юлька! - с досадой понял Юрий. - Как там говорил ее муж: знатная
минетчица российской федерации. Вот ненасытная баба, так ведь и подведет под
монастырь!"
В прошлую их встречу, в Москве, она уже вот так же подловила Астафьева
именно в тот момент, когда он не мог сопротивляться, и, почти что,
изнасиловала Юрия, правда, к общему их удовольствию.
То, что в соседней комнате спал муж Юльки, Астафьева не очень
интересовало. Нравы в этой семье были, самые что ни на есть свободные. Но
если их сейчас застукает Ольга, это будет конец всему! Она его уже не раз
предупреждала, чтобы он даже смотреть не мог в сторону ее подруги. Он то на
нее не смотрит, но вот она! Юлька в Москве уже покушалась на его "честь",
при этом точно в таком же положении, когда он и пикнуть не мог. Тогда,
полгода назад, это проскочило мимо глаз лучшей подруги, и Астафьев думал,
что все на этом кончилось.