"Евгений Сартинов. Пленники тайги" - читать интересную книгу автора

двести километров от ближайшего жилья, с тремя спичками в коробке и одним
патроном в карабине, без палатки и теплой одежды, Семен был просто обречен
на неминуемую гибель.
Словно подтверждая его мысли с реки рванул порыв ветра, да и небо
катастрофически быстро меняло своих белоснежных барашков на их более темных
собратьев, намекая на скорые дожди. Астахов даже подумал, что зря его не
убили вместе с товарищами по экспедиции. Это было по крайней мере быстро.
Гораздо более долгая и мучительная смерть ожидала его впереди.

2. Воскрешение.
( Полтора года спустя. )

Семен укладывал свой походный рюкзак методично, не торопясь. Дорога
ему предстояла длинная, надо было предусмотреть все, ничего не оставить
нужного, но и не перегрузить и без того тяжелую ношу. На самое дно Астахов
уложил тяжелые армейские сапоги со стягивающими ремнями на голенищах, это
уже на весну, а на нем пока что были легкие эвенкские унты из оленьей
шкуры. Затем в необъятное жерло рюкзака последовал мешочек с мукой,
жестяная коробочка с солью, три коробка спичек, залитые на случай дождя
парафином, патроны для карабина. В самый разгар приготовлений пришел
Майгачи, старейшина эвенкского племени приютившего Астахова в столь трудное
для него время. Пригнувшись он с кряхтением протиснулся в палатку, и по
обычаю прикоснувшись к железному боку печки, уселся в угол, наблюдая за
приготовлениями геолога. После короткого раздумья Астахов отложил в сторону
тяжелый и объемный кукуль - спальный мешок из меха зимнего оленя, вместо
него взял небольшую самодельную палатку, в которой с трудом размещался лишь
лежа, да брезентовый полог, на случай будущих дождей. Зима постепенно
отступала, и Семен надеялся пережить последние холода по походному, у
костра. Пристроив под клапан рюкзака брезентовый полог геолог затянул
веревки, и когда обернулся к эвенку тот уже раскурил свою длинную трубку.
- Уходишь, однако, - сказал старейшина не то спрашивая, не то просто
подтверждая то что видел.
- Да, Майгачи, - признался Семён пристраиваясь рядом со стариком на
медвежьей шкуре.
- Майка скучать будет, - снова сказал старик не глядя на собеседника.
- Я вернусь,- пообещал Астахов, также разглядывая серую ткань
палатки.
Старый эвенк только покачал головой.
- Нет, заберет тебя город. Обратно в стойбище ни кто еще не
возвращался.
- Я вернусь. Разберусь только со всем, что произошло той осенью и
вернусь.
Тут в палатку вошла Майка, молодая девушка с круглым, типично
эвенкским лицом и темными, удивительно выразительными глазами, сейчас
распухшими и покрасневшими от прошлых слез. Даже из под широкой кухлянки
был виден откровенно выпирающий живот. Не сказав ни слова она принялась
раскладывать на блюдо куски оленьего мяса, разлила по пиалам бульон. Во
время обеда все молчали, только Астахов все косился на своего соседа. Лицо
Майгачи было озабоченным и его можно было понять. С уходом Астахова
стойбище теряло своего лучшего охотника. За полтора года, что прожил с ними