"Евгений Сартинов. Волчата" - читать интересную книгу автора

речки Моня застал только пепелище. Деда его нашли метрах в двух от выхода,
опознали по орденам на груди. Старый сапер чуть-чуть не добрался до двери,
задохнулся в дыму. Похоронив деда, Моня остался совсем один, без крыши над
головой, без документов и невольно присоединился к остальным, уже познавшим
горький вкус бродяжничества.
День парни проводили на рынке, подрабатывая на разгрузке машин (не
упуская при этом возможности стащить что-либо), но чаще просто сидя в
сторонке и наблюдая за этим человеческим столпотворением над морем шмоток и
жратвы.
Рынок Волжска не походил на обычные городские базары. Город лежал на
пересечении железных дорог, был крупной узловой станцией. Усилиями
господина мэра два недостроенных цеха бетонного завода по другую сторону
железнодорожного вокзала превратили в вещевой рынок. Первыми его
возможности оценили челноки, доставлявшие свой товар с юга и запада в
столицу. Теперь их в Волжске ждали перекупщики с Урала и Сибири. И те и
другие выигрывали больше суток во времени и соответственно в деньгах. Чуть
позже челноков изрядно потеснили солидные оптовые фирмы. Один из цехов
совсем отошел в их владения. Товарно-продуктовое изобилие так и
выплескивалось наружу - вот и гудел рынок Волжска звонкими голосами,
зазывал гомоном толпы, пестрым разнообразием шмоток, манил аппетитностью и
многообразием жратвы и выпивки.
Именно там, на рынке, пацанов и приметил Глеб Москвин. Он был гораздо
старше этих парней, уже отслужил в армии. Отец его работал небольшим
начальником в газовом хозяйстве города, мать трудилась на заводе
технологом. Жили всегда неплохо. До армии Глеб рос как все, учился средне,
увлекался рок-музыкой, рисовал в собственном подъезде на стенах "Виктор Цой
жив", даже стучал в школьном ансамбле на барабане. Еще он мечтал о
собственной машине, не упускал случая, чтобы прокатиться на папиных
"жигулях". К его приходу из армии отец, поднатужившись, купил красную
"восьмерку". И мать, и отец ожидали от сына бури восторгов, но он воспринял
подарок как должное. Слава Богу, что они не заметили, что он как-то даже
поморщился, хотя поблагодарил отца и мать очень искренно, больше того,
поцеловал свою прародительницу, первый раз в жизни. Его досада относилась
как раз не к предкам. Просто Глеб служил в Москве, и столица с ее яркой и
помпезной жизнью словно отравила провинциального парня. После сверкающих
"ауди" и "линкольнов" "восьмерка" казалась довольно убогой.
Москва манила Глеба к себе, но он понимал, что без денег он никто. А
еще ведь были и другие города: Нью-Йорк, Лос-Анжелес, Сан-Франциско... И он
начал искать способ заработать. Перебрав сотни вариантов, решил заниматься
самым надежным бизнесом - покупкой и продажей, тем, что раньше называли
спекуляцией, а теперь - коммерцией. Дело пошло неплохо. Еще тряхнув кошелек
отца, Глеб купил прицеп и стал мотаться в соседнюю область, закупая там
дешевые конфеты и другие продукты и продавая их в Волжске оптом, не
связываясь с торговлей в розницу. Плохо было только то, что состояние его
росло не так быстро, как ему хотелось. А со временем возникли новые
трудности.
Через пару месяцев после начала бизнеса к нему подошли трое парней и
с усмешкой заявили, что давно наблюдают за его деятельностью и вполне ее
одобряют. Отпираться было бесполезно, они "зацепили" его как раз в тот
момент, когда он таскал коробки из машины на квартиру одной из продавщиц.