"Евгений Сартинов. Золото на крови" - читать интересную книгу автора

магазинов, талоны на спички, мыло, водку, курево... Да всего и не упомнить.
По телевизору часами лопотал так быстро исчерпавший себя генсек. Было полное
ощущение, что страна в каком-то очередном мрачном тупике.
Нам с Ленкой тогда тоже доставалось. Дочери не исполнилось еще и
полгода, а тут умерла Ленкина бабушка, последняя из ее родни, вырастившая и
воспитавшая Елену. О матери же ее не было ни слуху ни духу. Так, наверное, и
подохла где-нибудь под забором в обнимку с любимой бутылкой. Про меня и
говорить нечего. Подкидышем меня дразнили даже в приюте, далеко ведь не
каждого находят в пеленках прямо на крыльце детдома.
Жили мы в бабушкиной комнате в старом деревянном бараке, с общей кухней
и туалетом. Говорят, что в этом приземистом здании из потемневших от времени
бревен до революции размещались старые казармы, и когда поднимался сильный
ветер, то дом скрипел, словно жалуясь на старость, и Ленке все казалось, что
рано или поздно он развалится, погребя нас под своими обломками. На фабрике
игрушек, где я работал, как раз именно я и замыкал очередь на жилье, то есть
значился под номером сто сорок два. В переводе с языка цифр это значило
только одно: маячила нам светлая перспектива получить жилье одновременно с
постоянной пропиской на кладбище. Поэтому когда в газетах, а затем и по
всему городу появились объявления, что в золотодобывающую артель "Заря"
требуются механизаторы для сезонной работы, причем десять процентов
заработка будет выплачиваться золотом, меня просто как кипятком ошпарило.
Вот он, шанс, возможность вырваться из заколдованного круга безнадежности!
Рубль он и есть рубль. У нас в городе, куда ни сунься, больше двухсот рублей
заработать не дадут. А тут золото - это и весомо, и надежно.
С боем выбив ранее честно заработанный отгул, я, проклиная свою
дурацкую фабрику не менее дурацких игрушек, пошел по указанному в объявлении
адресу. Подойдя к зданию Политехнического института, я на минуту
почувствовал себя полным идиотом, и лишь расспросив вахтеров и обогнув
громадный корпус по периметру, нашел то, что мне было нужно. На довольно
обшарпанной двери висела пришпиленная кнопками бумажка: "Артель "Заря". О
том, что я не ошибся, подсказывала и небольшая группа мужиков, нещадно
смоливших слезоточивую "Приму" и в голос ругающих нынешнюю власть и само
время.
Поднявшись на крыльцо и толкнув дверь, я очутился в узком коридорчике,
слабо освещенном парой ламп дневного света. Народ здесь стоял так густо, что
пройти дальше мне не удалось, я просто тронул ближайшего ко мне человека за
руку и спросил:
- Кто последний?
Тот обернулся, глянул на меня, и улыбнувшись, ответил:
- Держись за мной, не пропадешь.
Я был готов сразу обидеться на эту улыбку. Ну что поделать, если
Господь наделил меня такой внешностью: оттопыренные уши, нос картошкой,
веснушки, и в довершение к моему небольшому росту почему-то никто не давал
мне моих двадцати двух лет. Что я только не делал, чтобы придать своей
персоне солидности: и ходил враскачку, и пробовал говорить басом, да только
голос все равно срывался на фальцет, а походка, на воробьиную припрыжку. Но
парень улыбнулся без всякого ехидства, и поэтому я спросил:
- Скажите, а им люди со стажем работы нужны или они всяких берут?
- Да Бог его знает, сам вот стою гадаю.
Вскоре подошли еще два претендента на заветное место в артели, и мой