"Евгений Сартинов. Письма уходящего века" - читать интересную книгу автора

Криминальный мир чувствует слабость своего официального противника. Он
не только всеми силами пытается вживаться в органы правопорядка, но и просто
уже старается показать свою силу и власть. Как ни странно, но у милиции
очень мало истинных прав. Недавно у нас трое милиционеров задержавших
пьяного "братка" при управлении автомобилем. Подоспевшая к нему подмога
начала избивать офицеров, и ни кто из троих не решился пустить в ход оружие!
Во-первых они боялись что у них просто напросто отберут пистолеты, а
во-вторых, не дай боже они в самом деле кого-то убьют. Как шутят
милиционеры, в камеру они попадут гораздо быстрей чем любой задержанный
грабитель. Что говорить, если среди полтысячи работников правопорядка лишь
единицы носят оружие после окончания рабочего времени. И это все от той же
боязни применения оружия.
На стороне криминала наемная адвокатура, дотошно придирающаяся к
малейшим нарушениям многочисленных процессуальных правил и на этом
старающаяся развалить все следствие. В большинстве своем это бывшие
работники тех же самых органов, прокуроры, следователи и бороться с этими
перевертышами очень трудно. Они знают как и где найти лазейки в уголовном
кодексе, чтобы развалить любое дело.
Дикая ситуация у нас в милицейских школах. Дети милиционеров не могут
поступить в эти учебные заведения, так как за поступление в них негласно
взымается огромная мзда в десятки тысяч рублей. Какие кадры будут выходить
из этих заведений, при погонах и с золотыми цепями на шеях? От кого и кого
будут защищать эти люди? А для детей криминальных элементов закончить
подобное учреждение весьма выгодно. Во-первых, освобождение от армии,
во-вторых, через два года ты уже офицер, а еще через два года заочного
образования - получаешь высшее юридическое образование.
Много лет в госдуме бродит закон об отмене так называемого института
понятых. Ни в одной развитой стране мира не знают что такое "понятой".
Полицейским там принято верить на слово. У нас найти понятых в реальных
условиях экстренного задержания порой просто немыслимо! Да и мало желающих
присутствовать при многочасовом обыске в квартире поздно ночью. А кто пойдет
в квартиру с разложившимися трупами, где порой от смрада и дышать-то нечем?
В милицейской практике были случаи когда приходилось делать осмотр подобного
места преступления трое(!) суток не выходя из дома. Кто бы из понятых
выдержал подобный ад?
Скептики скажут, что без понятых будет больше беспредела, мало ли что
менты могут сунуть подследственному при обыске? Но вся беда в том, что
подобное возможно и при понятых, это все зависит от ловкости рук. Подкинуть
пистолет или наркотики при обыске в обширной квартире предельно просто. Но
представьте экстремальную ситуацию. Например, умирает избитый человек и
единственным, кто слышал его последние слова оказывается милицейский
работник. Теперь он знает имя убийцы, но оказывается, что веры ему в этом
случае нет. Нужно два свидетеля, или хотя бы магнитофонная запись слов
потерпевшего, опять же засвидетельствованная двумя независимыми людьми. К
тому же на наш провинциальный городок в милиции имеется всего два диктофона,
сломанных и без батареек.
Но самое тяжелое положение сложилось в моральном климате милицейских
органов. Сейчас на коне люди, пришедшие в органы не защищать справедливость,
а делать деньги. Всеми возможными методами из органов стараются убрать
честных офицеров. Они как бельмо на глазу у коррумпированного начальства.