"Евгений Сартинов. Последняя империя [H]" - читать интересную книгу автора

кивком попрощался с присутствующими и пошел к двери. Угаров на ходу словно
старел, опускались плечи, походка становилась все тяжелей. С трудом отворив
дверь, герой Афгана и Чечни, опустив голову, шаркающей походкой побрел мимо
изумленного секретаря. Угаров понимал, что сейчас он сам себя вычеркивает из
мировой истории, но поделать с собой ничего не мог.
Япония высадила свои войска на островах Кунашир и Итуруп спустя две
недели после переворота. Именно столько времени понадобилось Кэтрин Джонс и
ее ведомству для распределения ролей в новом мировом спектакле. Пробным
оселком для испытания сил России должны были стать Курильские острова, до
сорок пятого года принадлежавшие Японии и присоединенные к России по личной
прихоти Сталина. Госсекретарю США не пришлось долго уговаривать
премьер-министра Хироти Идзуми. В последние годы дела в Стране восходящего
солнца шли не совсем удачно, сильно пошатнулась экономика, теснимая молодыми
соседями по Тихоокеанскому региону. Впервые за последние пять-десять лет
появилась такая проблема, как безработица. На биржу труда все больше начало
приходить дипломированных специалистов-электронщиков, программистов,
менеджеров разорившихся мелких фирм. Рухнули и два мировых автоконцерна с
довоенной историей - "Хонда" и "Микадо", едва не похоронив при этом йену.
Именно тогда один из последних, невостребованных камикадзе времен второй
мировой войны, Хироти Идзуми, восьмидесятилетний миллиардер, кандидат на
пост премьер-министра от правящей партии, провозгласил новый курс страны:
"Япония прежде всего".
Первым пунктом в этой программе стояло возвращение северных территорий.
С началом военного конфликта в стране ожил былой самурайский дух. Страну
восходящего солнца охватил массовый психоз, все от мала до велика словно
сошли с ума. Воинственные речи звучали по радио и телевидению, дряхлые
старики взывали к возрождению духа адмирала Того, генералов Танаки и Тодзио,
по улицам городов с белыми повязками камикадзе на головах маршировали
стройные колонны сторонников Идзуми. Было разгромленно посольство России,
уже оставленное персоналом. Самыми популярными людьми в стране стали
военные.
Для наведения порядка из Москвы на Дальний Восток был направлен
Сазонтьев. Уже два месяца он отчаянными усилиями пытался вернуть флоту и
армии боеспособность. Первым делом он ввел во всем обширном районе до
Иркутска военное положение. Теперь все: транспорт, связь, заводы -
подчинялось только ему, все работало на войну, и почти все эшелоны шли на
восток.
Флот каждый день проводил стрельбы, репетиции высадки десанта, во
Владивосток стягивались все более или менее боеспособные части. Но трудно
исправить за два месяца то, что уничтожалось годами. Не хватало авианесущих
крейсеров, эсминцев, кораблей слежения, бездарно или преступно проданных в
свое время за гроши. Лишь несколько дизельных подводных лодок сумели выйти в
море, у остальных оказался исчерпан ресурс аккумуляторных батарей. Оказались
разграбленными даже неприкосновенные, на случай войны, запасы топлива и
продовольствия. Запылали склады и нефтебазы. Это не были диверсии японской
агентуры. Так воры в погонах пытались замести следы. Но Сазонтьев быстро
положил этой практике конец. Он лично расстрелял начальника сгоревшей
нефтебазы и начальника тыла округа. Стоя над телами расстрелянных с
пистолетом в руке, Сибиряк сказал фразу, быстро облетевшую всю Россию:
- Если кто еще допустит у себя что-то подобное, пусть лучше сам пустит