"Борис Сапожников. Наука побеждать " - читать интересную книгу автора

Так что он прибудет уже в Брянском рекрутском депо.
- Прошу прощения, господин майор, - удивился я, - а как же прапорщик
Большаков? Отчего вы...
- Большаков еще не готов принять под командование свое подразделение, -
отрезал майор Губанов. - Во-первых: ему не дал рекомендации штабс-капитан
Антоненко. Это весьма важный момент, хотя и не самый главный. Главное же,
то, как он вел себя во время сражения и после него. В отличие от вас,
Сережа, его пришлось отпаивать крепленым вином. А во вторую ночь, когда вы
отправились пить с унтерами... Оставьте, оставьте, - отмахнулся он от моих
оправданий, готовых уже сорваться с губ, - вы не сможете спать и после
второй битвы, и даже после третьей. Я вот помню, ближе к первому десятку
засыпать спокойно стал, а кошмары мне и по сей день снятся.
Тут мне, как на грех вспомнился кошмар, что привиделся мне этой ночью,
когда я, наконец, уснул после обильных возлияний в компании унтеров и таких
же, как я, молодых офицеров. В нем голова шотландца, убитого мной, падала с
плеч от удара шпаги прямо мне в руки. Я ловил ее, словно мяч в новомодной
британской игре football. Глядел в лицо - и вдруг понимал, что держу голову
поручика Федорцова. Он подмигивает мне и говорит: "Молодец, Серж, ловко ты
меня изловил!". От этих слов я проснулся в ледяном поту.
- Вы, Сережа, пили в компании, - продолжал майор Губанов, - и я хоть и
не одобряю винопития, но понимаю, иногда трезвым оставаться нельзя. Однако
пить надо с умом и не в одиночку, так недолго и спиться. Вы не отрываетесь
от остальных офицеров, не чураетесь унтеров, а прапорщик Большаков прячет
свои слабости от других. Именно поэтому вы, Сережа, будете командовать
первым взводом, а прапорщик Большаков еще поучится у нового подпоручика.
Ничего подобного я не ожидал услышать от майора Губанова, поэтому вышел
из дома, который он занимал в деревне Броцены, куда мы временно
передислоцировались после битвы, как громом пораженный и минут пять, никак
не меньше, простоял у крыльца, обдумывая то, что мне сказал майор.
А потом махнул рукой на все это и отправился к маркитантам. На полпути
меня перехватил Жильцов, все еще носящий унтерский мундир, но без знаков
различия, и фуражную шапку. Увидев меня, он снял с головы шапку и, комкая ее
сильными пальцами, сказал:
- Вашбродь, дозвольте обратиться.
- Что у тебя, Жильцов? - спросил у него я.
- Я слыхал у вас, вашбродь, денщика нет, хоть и положен. Один. А мне
никак без армии нельзя. Я ведь с малых лет в солдатчине, с тех пор как мою
деревню турок пожог и Новоигреманландский мушкетерский меня подобрал. Некуда
мне из армии возвращаться, вашбродь, так дозвольте остаться денщиком-то при
вас.
- Даже не знаю, Жильцов, - пожал плечами я. Не было у меня денщика,
хоть и должен быть, я сам привык обходиться, своими силами.
- Ежели вы думаете, - зачастил бывший фельдфебель, - что я одной рукой
не управлюсь, так не бойтесь. Мне, все одно, левой управлять учиться надо...
- Ничего, фельдфебель, - махнул рукой я. - Я привык один обходиться,
так что будет у вас время, чтобы освоиться. Вас, кстати, как зовут-то?
- Василий, Петров сын, - ответил Жильцов. - Только, вашбродь, не гоже,
чтоб вы к денщику на "вы" обращались.
- Хорошо, Василий, - кивнул я, - хорошо. Ступай ко мне. Я с младшими
офицерами занимаю дом с единорожьими головами на коньках. Он стоит на