"Ричард Сэпир, Уилл Мюррей. Потерянное прошлое (Дестроер)" - читать интересную книгу автора

клиентура у Брисбейна была обширная.
Брисбейн был прирожденным бизнесменом и довольно скоро превратил фургон
с домашним варевом в фармацевтическую компанию. Разумеется, ему пришлось
отказаться от разъездов. Пришлось расстаться и со своим прошлым мелкого
торговца и отдать предпочтение средствам, более утонченным, чем змеиный жир
его папаши. И наконец, ему ничего не оставалось делать, как прекратить
рекламировать свои лекарства с фургона и начать делать это на бумаге.
Но с одним из атавизмов времен змеиного жира старый Хирам Брисбейн
расставаться не хотел, хотя ни разу не попробовал продать его. Это был
драгоценный папашин "регенератор мозга".
- Индейцы давали его самым отъявленным преступникам. И я думал, что
это яд. В то время я был еще ребенком и путешествовал с моим отцом, -
рассказывал старый Хирам.
- Они брали самого страшного негодяя во всем племени, но не вешали его
за шею, как это делают цивилизованные люди. Боже упаси! Они даже не отрезали
насильнику яйца, как принято у добрых христиан. Они просто-напросто делали
ему укол. И знаете, чем это кончалось?
Тут старый Хирам делал паузу в ожидании, когда его дипломированные
химики спросят: "Чем?"
- Да ничем, - был ответ. - Самый гнусный мерзавец просто улыбался
широченной улыбкой и послушненько ждал, когда его отведут в его вигвам.
Сидел и улыбался - и все дела. Ну, и как вы считаете, хорошее наказание?
Тут старый Хирам отрицательно качал головой. И ожидал, естественно, что
его ученые химики сделают то же самое.
- Преступники выглядели такими счастливыми, что моему отцу захотелось
попробовать этого зелья. Но старый знахарь запретил ему. Он сказал, что это
страшнейшее на свете проклятие. А теперь скажите на милость, как такое
бесконечное счастье может оказаться проклятием?
Ученые химики были людьми достаточно искушенными, чтобы принять крайне
удивленный вид.
- Так как же, мистер Брисбейн? - обычно спрашивал кто-нибудь.
- Знахарь не дал ответа на этот вопрос. Но он испытывал благодарность
к моему отцу за то, что тот по первому требованию предоставлял ему эликсир
или, по крайней мере, опиум, и преподнес ему пузырек. Предупредив при этом,
чтобы он и не пытался испробовать снадобье на живой душе. И мой отец дал
чайную ложку этого зелья ниггеру. Ниггер проглотил эту гадость и тут же стал
вести себя просто неприлично. Он перестал говорить "сэр" или "мэм", а просто
стоял и скалился. Не дрался. Не выл. Ни на что не был годен до конца своей
жизни, но зато никогда больше не страдал от головной боли. Так-то вот -
головные боли ниггера канули в вечность.
Мой отец повторил эксперимент на одном человеке из Уэст-Ньютона, что в
штате Вайоминг. Звали того человека Злодей Нейтан Круэт. С виду это был
самый настоящий злодей, хотя этот сукин сын в жизни никого не обидел. Он
просто постоянно бормотал что-то себе под нос. Бормотал утром. Бормотал
вечером. Наконец отец не выдержал и поинтересовался, что это он все бормочет
да бормочет. И старина Круэт ответил, что у него болит голова - болит с
того самого дня, как он себя помнит.
Отец сказал ему, что от этого есть лекарство и предупредил, что оно
помогает только в микроскопических дозах. Злодей Нейтан Круэт лизнул
лекарство кончиком языка, и его лицо расплылось в улыбке. В большой светлой