"Анджей Сапковский. Maladie" - читать интересную книгу автора

раз это был покой непоколебимой железной воли. Нет, я не мог ее потерять.
Ни за что.
Ни за что? А легенда?
Я чувствовал аромат яблок.
- Странные у тебя глаза, Мариадок, - неожиданно проговорила Бранвен. -
Глаза, не привыкшие к дневному свету.
- Прочь с дороги.
- Нет. Я не уйду. Сначала ответь мне на вопрос. Вопрос, который звучит
так: зачем вы здесь?
Мариадок не пошевелился. Он глядел на меня.
- Не будет легенды о великой любви, - сказал он, но я знал, что
говорит вовсе не он. - Ненужна и вредна была бы такая легенда. Ненужным
безумием был бы склеп из берилла и куст боярышника, выросший из него,
чтобы охватить ветвями другой склеп, из халцедона. Мы не желаем, чтобы
существовали такие склепы. Мы не желаем, чтобы история Тристана и Изольды
проросла в людях, чтобы была образцом и примером, чтобы когда-либо
повторилась. Мы не допустим, чтобы где бы то ни было, когда бы то ни было
юные люди говорили друг другу: "Мы - как Тристан и Изольда".
Бранвен молчала.
- Мы не допустим, чтобы нечто такое, как любовь этих двух, мутила в
будущем умы, которым предначертаны высшие свершения. Чтобы ослабляла руки,
задача которых - крушить и убивать. Чтобы смягчала характеры, которые
должны держать власть в стальных тисках. А прежде всего, Бранвен, мы не
допустим, чтобы то, что связывало Тристана и Изольду, вошло в легенду как
торжествующая любовь, преодолевающая преграды, соединяющая любовников даже
после их смерти. Поэтому Изольда из Корнуолла должна умереть далеко
отсюда, обычной смертью во время родов, выдав на свет очередного потомка
короля Марка. Тристан же, если до нашего прибытия не успел по-подлому
скрыться, должен упокоиться на дне морском с камнем на шее. Либо сгореть.
О да, будет гораздо лучше, если он сгорит. От затонувшего Лионессе на
поверхности остались только вершины Силли, а от Тристана не должно
остаться ничего. И замок Карэ должен сгореть вместе с ним. Сейчас,
немедленно, пока корабль из Тинтагеля еще не выплыл из залива. И так
будет. Вместо бериллового склепа - вонючее пепелище. Вместо прелестной
легенды - безобразная правда. Правда о самолюбивом ослеплении, о марше по
трупам, об истоптанных чувствах других людей, о причиненном им вреде и
несправедливости. Что скажешь, Бранвен? Ты намерена встать на пути у нас,
бойцов за правое дело? Повторяю - прочь с дороги. Против тебя мы ничего не
имеем. Мы не намерены тебя ликвидировать. Да и зачем? Ты свою роль
сыграла, не очень достойную роль, можешь идти прочь, возвращайся на
побережье. Там тебя ждут. То же касается и тебя, рыцарь... Как тебя зовут?
Я глядел в их глаза и на их руки и думал, что старый Гвирддиддуг не
сказал ничего нового. Да, действительно, глаза и руки выдавали их с
головой. Потому что в глазах у них была жестокость и решимость, а в руках
- мечи. А вот у меня не было меча. Я вручил его Изольде Белорукой. Ну что
ж, подумал я, ничего не поделаешь. В конце концов, что тут такого -
погибнуть в бою? Впервой мне, что ли? Я - Моргольт! Тот, кто принимает
решение!
- Твое имя? - повторил Мариадок.
- Тристан, - сказал я.