"Сапковский Анджей.Воронка" - читать интересную книгу автора

По-человечески.
Разве не так?
У шаулиса шоколада не было.
Зато в кармане его мундира лежал сложенный вчетверо конверт. На нем
не было марки, но адрес был, причем адрес в Польше, в Кракове. Письмо было
адресовано какой-то Марыле Войнаровской.
Я глянул в это письмо. Шаулис был мертв, и письмо так и не отправил.
Я глянул туда только на миг.
"Ты мне снилась, - так писал шаулис. - Это был очень короткий сон.
Сон, в котором я стою рядом с Тобою и касаюсь Твоей руки, а Твоя рука
такая теплая... Марыля, Твоя рука такая мягкая и теплая. И вот тогда в
своем сне я подумал, Марыля, что я тебя люблю, Марыля, ведь я и вправду
Тебя люблю...".
Дальше я не читал. У меня как-то не было потребности узнать
продолжение, которого, собственно, и не было, до конца странички, до
подписи: "Витек". Витек, а не Витаутас.
Я снова вложил письмо в конверт и спрятал его себе в карман. Я
подумал, что может, и отошлю это письмо, отошлю его Марыле Войнаровской в
ее Краков. Так и быть, потрачусь на марку и отошлю это письмо. Кто знает,
а вдруг дойдет? Хотя вроде бы много писем теряется на границе, во время
досмотра почтовых вагонов.
Индюк, сидя среди кабелей разбитой телефонной магистрали, словно
чайка в гнезде, что-то крутил в уоки-токи, откуда доносились свисты, треск
и обрывки разговоров.
- Завязывай, - сказал я, внезапно разозлившись.
- Тихо, - сказал Индюк, поплотнее прижимая наушники. - Не мешай. Я
ловлю волну.
- А на кой хрен тебе эта волна? - не выдержал я. - Если тебе хочется
что-то ловить, лови себя за яйца, кретин. Пищишь, зараза, и пищишь, еще
услышит кто-нибудь и запулит нам сюда гранату или еще чего-нибудь!
Индюк не отвечал; согнувшись в три погибели, он продолжал перебирать
кабеля телефонной магистрали. Над воронкой жужжали пули.
Анализа все еще хлюпала носом. Я сел рядом и обнял ее. Ведь так надо
было сделать, а? Ведь она была такой маленькой и беззащитной, в этой
хреновой воронке, в этом долбаном Парке Короля Собеского, где со всех
сторон продолжается эта вонючая война.
- Ярек? - Анализа шмыгнула носом.
- Что?
- У меня нет трусиков.
- Чего?
- У меня нет трусиков. Отец убьет меня, если я вернусь без трусиков.
Ха, как раз это было похоже на правду. Инженер Будищевски был
знаменит своей железной рукой и железной моралью. В этом смысле он был
просто ебнутый - но я, кажется, уже вспоминал об этом. Я уже представил
себе Анализу на кресле-самолете у доктора Здуна, который должен выставить
ей свидетельство о невинности. Доктор Здун, который уже какое-то время
зарабатывал не тем, чем раньше, все еще подхалтуривал на свидетельствах,
потому что без такой справки было трудно устроить церковный брак, а если
девушка к тому же была еще и несовершеннолетней, то могла очутиться и в
исправительной колонии в Ваплеве. Левое свидетельство, насколько мне было