"Сапковский Анджей.Воронка" - читать интересную книгу автора

Блядь узнаешь по берету".

Далее фигурировало нацарапанное в спешке, куском кирпича, кипящее
отчаянием и телесной жаждой признание: I REALLY WANNA FUCK YOU AL. Остаток
имени объекта дикого вожделения полиглота сбила граната из РПГ-7. Н-да,
это могла быть и Алиса, и Альбин. Правда, мне это было до лампочки. По
мне, так это мог быть и Альманзор со всеми своими рыцарями.
Под англо-саксонским признанием я заметил исконно польскую
идеограмму, представляющую схематическое изображение женского полового
органа. Художник, то ли сознавая низкое качество рисунка, то ли сомневаясь
в интеллигентности зрителя, подстраховался от неправильного восприятия
соответствующей надписью, а перевести ее на иностранный сил, видимо, уже
не хватило.
- Что будем делать? - повторил Индюк. Пульки приятно свистели, а
неизвестный за сортиром плакал все более жалостливо.
- Можно схлопотать, - процедил я сквозь зубы. - Можно, можно,
можно...
- Так что будем делать?
Я подумал. Целую секунду.
- Пошли, Индюк. Только шустро, короткими перебежками.
И мы выскочили из воронки, и побежали, и грохнулись в перепаханную
осколками землю, сорвались и побежали снова. Можно ведь было и схлопотать.
Но ведь было нужно. Ну вот вы сами, разве сидели бы вы в воронке, слыша
чей-то плач? Конечно бы, не сидели. Так какого ляда вы удивляетесь нашему
поведению?
Мы добежали до сортира и увидели эту плаксу. Да, выглядела она
паршивенько. Сразу было видно, что эта киска не всегда ела "Вискас".
- Анализа?! - просопел Индюк, хватая воздух ртом. - Что ты тут...
- Да не торчи ты на месте! - заорал я. - Тащи ее в воронку.
Нам повезло. Мы не схлопотали. Свистящим над парком пулям было не до
нас. Мы добежали до воронки и скатились на самое дно, причем я разбил
локоть о бетонный осколок и стал в этот день Рембо Первая Кровь.
Индюк приподнялся на четвереньки, выплюнул песок и отер глаза тыльной
стороной ладони.
- Анализа, - прохрипел он. - Что ты тут делаешь? Холи шит, красавица!
Откуда ты здесь взялась?
Анализа уселась, сунула голову меж поцарапанных коленок, одернула
вокруг попки остатки юбчонки и развылась на всю катушку. Индюк сплюнул и
присел на трофейное седалище. Я тоже сплюнул, но уже на валявшийся на
земле кусочек газеты. На одной стороне его было напечатано: ЖАЮТ БАСТОВАТЬ
ФА, а на другой - АВЬ СЕБЕ НЕМНОГО КОМ. Вот я и доставил себе немного
комфорта, прилепив заплеванную бумажку к локтю - КОМ снизу, а ФА - сверху.
Анализа продолжала ныть.
- Аня, ну перестань, - сказал я. - Уже все хорошо. Не бойся, мы тебя
одну не оставим. Когда вся эта херня кончится, мы тебя домой проводим.
Анализа заплакала еще громче. Я печально покачал головой.
Анализа, как и все мы, была типичным ребенком эпохи. Ее мать, которую
я не знал, была родом из Плоцка, откуда через зеленую границу умотала к
дойчам. Уже тогда она была совершенно некстати беременна Анализой, и в
жизни не получила бы паспорта, не говоря уже о справке из Курии. Попала