"В.Сапарин. Однорогая жирафа" - читать интересную книгу автораВ.САПАРИН
ОДНОРОГАЯ ЖИРАФА Станица истории Игорь хлопнул ладонью по рыжей папке с надписью "Дело № 0016". Синим карандашом, крупными буквами ниже было добавлено: "Особое". - Ясно одно: тайна Зарудного их очень интересовала, но они ее так и не раскрыли. - К сожалению, только это и ясно, - отозвался его двоюродный брат.- А хотелось бы знать! Уж если семеновская контрразведка завела особое дело и записывала даже бред больного, наверное, тут скрывалось что-то очень ценное. - А что же им оставалось записывать? Посмотри - протокол допросов: арестованный почти ничего не говорил. Он погиб. Вот резолюция: "Расстрелять". И пометка: "Приведено в исполнение". Да, это был человек! - А кто он? - Местный геолог. В партизанский отряд вступил примерно за полгода до того, как попал в плен к белым. - Постой! Но, может быть, и тайна его геологическая? - Ну вот, теперь в тебе заговорил геолог! Геолог расстегнул студенческую тужурку с блистающими золотом погончиками и взволнованно провел рукой по русым волосам: - Ну и духотища у тебя тут! Послушай, ты ведь читал "дело" внимательно: - Ага, тебя задело! Не будешь смеяться над архивными крысами! Я, брат, поступил в историко-архивный институт не потому, что не сдал экзаменов на геологический, как ты меня дразнишь перед девушками, а из самого настоящего интереса к делам давно минувшим. Понимаешь теперь, что здесь, в пыли веков, на этих потрепанных листах запечатлены такие страницы жизни, извлечь которые на свет так же увлекательно, как найти какую-нибудь жилу? Сколько тут еще не открытого, в этих пластах и напластованиях! Игорь обвел рукой помещение с низкими сводами, в котором сидели оба юноши. Полуподвал был тесно заставлен деревянными стеллажами. На них лежали перевязанные бечевками кипы бумаг. - Сюда сложили такой кусок истории... - Послушай, - нетерпеливо перебил геолог. - Неужели ты не понимаешь, как это важно?-Он показал на рыжую папку на столе. - Потом будешь читать свою лекцию... Надо же разобраться в тайне Зарудного! - Спустя тридцать пять лет? Для диссертации по истории партизанского движения? Или для романа? Это, конечно, страшно интересно,- я и сам ломаю голову, - но ты ведь не собираешься писать повесть! Вообще ты практик, как и все геологи. Да, да, Саша! - Ну тебя с твоими рассуждениями! - взмолился Саша. - Для геологии тридцать пять или сто лет - совершеннейшие пустяки. Может быть, тут огромной важности открытие! Ведь не зря же человек отдал жизнь, но не сказал ни слова: он хотел сохранить его для Родины. - Гм... Ты думаешь?.. Каратели расспрашивали Зарудного все про какой-то |
|
|