"В.Сапарин. Объект 21" - читать интересную книгу автора

заряженный патрон. Он падал на гибкую ленту, которая уносила его в соседнее
помещение.
- В каждый цилиндрик-аккумулятор вмещается столько электрической
энергии, сколько ее дают при полной нагрузке все шесть агрегатов станции в
течение минуты, - пояснил Смирнов. - Понятно, почему этой энергии хватает
для того, чтобы превратить обыкновенный карманный фонарик в "вечный"?
Пришлось для этих фонариков заказывать специальные лампочки, чтобы они тоже
служили долго.
- Аккумуляторы - тоже вашего института?
- Нет, их разрабатывал другой институт. Мы применяем эти аккумуляторы
потому, что они выгодно сочетаются с работой приливных станций. В нашей
стране изобретения и открытия в самых различных областях используются в
общих целях и для общего блага таким образом, что они дают наибольший
эффект. Это одно из многих преимуществ нашего социалистического строя.
Осмотрев станцию, мы направились к зданию по другую сторону плотины. В
нем размещались филиалы Института приливов и того института, в котором
работал Геннадий Степанович и который занимался проектированием приливных
электростанций. Геннадий Степанович познакомил меня с руководителями и
работниками обоих филиалов.
Собственно, объект 21 и представлял собой филиалы Института приливов и
Института приливных гидростанций, совместно работавших над проблемой
освоения энергии морских приливов на всем северном побережье нашей родины.
Гидростанция бухты Капризной была опытной базой, где испытывались и
проверялись различные нововведения, которые потом применялись в других
местах.
Голубенцова на объекте я, к сожалению, не застал. Он находился в отъезде
все то время, что я был в Капризной.
- А что же вы, Геннадий Степанович, - сказал я, когда мы шли по поселку,
- не показываете ваш яблоневый сад?
- Сад?
Мне показалось, что в голосе Геннадия Степановича был оттенок удивления.
Мы прошли молча шагов пятьдесят.
Геннадий Степанович вдруг остановился.
- Вот, - сказал он, показывая рукой на заснеженный пустырь, обнесенный
невысоким каменным забором, - Сад, о котором вы спрашивали. Но откуда вы
узнали о нем?
Я смотрел на пустырь, который я видел и раньше и принимал за участок,
отведенный для постройки.
- Где же сад? - переспросил я с удивлением.
- Вот он, - сказал Смирнов, - перед вами.
- Но я не вижу деревьев!
- Деревья здесь, - громкий обычно голос Геннадия Степановича был тих, а
сам он как-то странно задумчив. - Они под снегом.
Под снегом? Я еще раз посмотрел на занесенное сугробами поле. Может
быть, здесь лежат какие-нибудь складные деревья, которые можно пригибать к
земле, как мачту парохода, когда он проходит под мостом?
Но моя ирония оказалась неуместной. Все было гораздо проще. И гораздо
интереснее. Сибирские садоводы давно уже вывели стелющиеся яблони, которые
тянутся не ввысь, а простираются низко над землей и даже касаются ветвями
почвы. Зимой их заносит снегом, и под его покровом они переносят сибирские