"Виктор Сапарин. Прораб Вселенной" - читать интересную книгу автора

на Венеру армаду космических кораблей". Ольсен считал такие словечки
пустяковыми. Он хорошо знал работу, которая составляла суть его профессии,
и любил ее. И если уж и суждено ему носить какое-нибудь звучное прозвище,
то скорее всего "Борец со случаем". Предвидеть каверзы природы и разные
неприятные случайности и вовремя отвести их удар - вот в чем видел он
романтику своей профессии, в той мере, в какой он вообще признавал
романтику. Во всяком случае, та борьба, которая составляет интерес жизни,
интерес всякой профессии, для него выражалась в борьбе с тем неизвестным и
враждебным, что подстерегает человека в космосе. А вообще же он работает с
коллективом людей, среди которых он просто старший. Вот и сейчас к нему
подошли представители "сухопутного космоса", как в шутку называли их
организацию. Григорян, готовивший лунные космодромы, принялся
рассказывать, как идет монтаж последних грузовозов.
Ольсен поставил бокал на стойку - механическая рука подхватила его,
окунула в переплетение горячих струй и поставила на полку, тотчас же
задернувшуюся прозрачной пластмассой.
Такими же, как и после спуска, коридорами с бегущими дорожками Ольсен с
друзьями проследовали на командный пункт. Это было здание обычной лунной
архитектуры: прозрачный полый сталагмит, разделенный на этажи. Они
поднялись на самый верх. С минуту Ольсен постоял под куполом, разглядывая
звездные миры, которых еще не достиг человек, затем перевел взгляд на
зубчатые пики, блестевшие в боковых лучах солнца, высунувшиеся из мрачной
тени, окутывавшей Луну, на слабо светящиеся здания Лунного города. На их
фоне, как огненный кинжал, сверкал обелиск - неугасимое сияние,
возбуждаемое крупицей урана, пронизывало всю его толщу. На его вершине
укреплен круглый вымпел с исторической датой: "Сентябрь 1959 года". А на
обелиске во всю высоту надпись: "12 апреля 1961 года - начало космической
эры в истории человечества". И рельефный рисунок первого корабля, на
котором человек совершил полет в космические просторы.
Ольсен несколько мгновений смотрел на обелиск, потом сел в одно из
кресел посредине зала и положил руки на подлокотники.
- Африку, - попросил он.
Тотчас лунный пейзаж исчез. Картина мгновенно изменилась. Вокруг уже
простирался африканский космодром: ракеты нацелились в небо, поодаль
башенка управления. Все залито солнцем, оно сверкает на полированных боках
ракет, высветлило серый бетон, тянущийся почти до горизонта. Какая-то
птичка летает около ближайшей ракеты, садится на бетон, клюет что-то
коротким носом. Ольсену хочется ее отогнать.
- Птица, - говорит он машинально.
- Ладно, - отвечает с далекой Земли голос начальника космодрома. -
Сейчас мы ее прогоним.
Ольсен спохватывается: он не должен отвлекаться на мелочи. Мобилизация
всех сил для решения главной задачи - вот что сейчас требуется.
На Земле что-то делают. Птица испуганно срывается с места, описывает
круг и исчезает. Ольсен испытывает легкое удовлетворение. Дисциплина в
космической службе, как всегда, на высоте.
Австралийский космодром, который просит показать Ольсен, тоже в полном
порядке. Длинные, устремленные ввысь тела ракет, синеватый отлив металла.
Одна в одну, серийный выпуск, все испытаны в обкатке, на соплах
сохранились следы нагара, механизмы тщательно отрегулированы.