"Виктор Сапарин. Пыль приключений" - читать интересную книгу автора

прошлого века - я имею в виду тех, кто создавал общество, в котором мы все
теперь живем, - складывался таким волевым и напористым именно потому, что
на пути к осознанной цели их подстерегали многие приключения. Ведь даже
прокладка дороги в тайге требовала в ту пору подчас самого настоящего
героизма.
- А в наше время? - лукаво прищурил глаз его собеседник.
- Сами знаете, - вздохнул юноша. - Контроль безопасности трясется за
благополучие каждого из нас от рождения и до глубокой старости.
Приключения теперь...
- Исключены? Или почти исключены? А вам не кажется, что приключение
сейчас происходит с целой планетой? И все население нашей Земли переживает
его, потому что оно касается всех. Что-то я не слыхал, чтобы раньше бывали
происшествия такого масштаба!
- О, конечно! Но я имел в виду приключения, так сказать, личного плана.
- Личного? - собеседник юноши задумался. - Ну, так вот, представьте
себе, я переживаю сейчас, да, да, в этот самый момент, сильнейшее
приключение моей жизни. А в ней, знаете, многое бывало.
Юноша невольно обвел взглядом салон. Люди спокойно сидели в креслах:
кто читал, кто смотрел в экран блок-универсала, кто поглядывал в окно.
Собеседник чуть насмешливо поглядел на юношу.
- Я - один из авторов математической завесы. Не понимаете? Ну, той
самой, что заставила только что свернуть с курса наш лайнер.
- Математической?..
- Ну да, состоящей из цифр. Попросту говоря, наши счетно-решающие
машины сообщают штурманам-автоматам цифры, поправки к курсу, - пассажир
говорил сейчас деловито, - и самолеты обходят запретный район кратчайшими
удобными путями. Весь сложный транспортный механизм планеты продолжает
бесперебойно действовать. Это гораздо выгоднее магнитной завесы или
электрической, которые предлагались для этой цели. Те ведь просто образуют
непроницаемый забор для самолетов, воздействуя на их приборы управления.
- А если... - юноша замялся. Он не знал, как лучше спросить. - Если
какой-нибудь... Если какая-нибудь цифра...
Седовласый пассажир понимающе кивнул.
- Наш институт дал слово Контролю безопасности, что система абсолютно
надежная. А я руководитель института. Значит, мое слово и моя совесть
подвергаются сейчас такому испытанию, что стой я на поверхности Луны и
сыпься на меня самые настоящие метеориты, мне было бы гораздо легче. Вот
почему я называю это приключением. Ведь что главное в настоящем
приключении? Не погоня за острыми ощущениями, а испытание духа прежде
всего. И это остается самым существенным и в тех случаях, когда человек
подвергается особой опасности и когда от него требуются и сила, и
выносливость, и физическая закалка. В ваши годы я не представлял себе так
отчетливо этой общности.
Юноше показалось, что лицо его собеседника вдруг изменилось. Подбородок
очертился тверже, западины щек стали заметнее, точно на них упала тень,
все черты выглядели жестче.
- Идем на посадку, - объявил автомат, - на запасный аэродром "Новая
Зеландия Третья". По новому, временному расписанию отсюда можно
проехать...