"Виктор Сапарин. Последнее испытание ("Знание - сила", 1959, N 11)" - читать интересную книгу автора

составляем одного идеального конструктора. Так что не отчаивайтесь, вы,
половинка!
Вскоре Шервуд сделал еще одно открытие: его новый практикант мечтал
стать художником. У него был даже готовый замысел картины - он хотел
изобразить молодежь Великой Эпохи, удивительного и неповторимого периода в
истории человечества, когда создавался весь тот мир, в котором мы с вами
живем. Он сказал, что очень ясно представляет себе, как должна выглядеть
эта картина.
- Понимаете: все должно быть просто. Героические люди - это люди,
которые просто делают великое дело.
Он добавил, что ему недостает одного важного условия. Однако не
художественного мастерства, как думал Шервуд, - по-видимому Костя в своих
способностях не сомневался, - а, как выяснилось, совсем другого.
- Участия в каком-нибудь большом деле, - сказал Костя.
Шервуда в глубине души всегда немного возмущало это постоянное
стремление молодежи непременно к великим делам. Кто же, спрашивается,
будет заниматься делами повседневными, которых еще немало на нашей
планете.
- Ну, великого дела я вам обещать не могу, - сказал он. - Но станция на
Венере, вся, с потрохами, должна стоять на полигоне ровно через два с
половиной месяца. Какой-никакой, пусть прозаический, но все-таки труд!
Костя разочарованно махнул рукой. Но он продолжал честно трудиться под
руководством Шервуда.
Постепенно бюро изменяло свой облик. Пяток новых, изящных и
быстродействующих машин, работающих без чертежей, заменил штук сорок
роботов, корпевших над листами ватмана. В помещении стало свободнее.
На долю Шервуда и Кости осталась теперь почти чистая творческая
деятельность, их работа стала в известной степени более напряженной:
отпали паузы, передышки, невольные секунды отдыха, когда мозг занят
машинальным ходом мысли или привычными умозаключениями. Зато
проектирование быстро продвинулось вперед. Они работали только по два-три
часа, по утрам, на свежую голову - и все же станция была готова за две
недели до срока. Шервуд и Костя догнали своих "соперников", авторов
второго и третьего вариантов, которые начали работу раньше. Шервуд не мог
не признать, что большая заслуга в этом была нового практиканта и той
революции, что он учинил в бюро.
Последние дни, как заметил Шервуд, практикант был поглощен еще чем-то,
кроме работы в бюро. Иногда он в полном самозабвении чертил, именно чертил
совершенно фантастические конструкции, которые при трезвой проверке их
машинами оказывались никуда негодными. Тогда Костя отбрасывал чертежи в
сторону, морщился и накидывался на текущую работу, как бы стараясь
наверстать упущенное время.
Иногда он, отложив в сторону чертежи, рисовал что-то, а потом вздыхал и
снова принимался за работу. Чаще всего на рисунках была девушка, уже
знакомая Шервуду, та самая, что вызвала в свое время такое возмущение у
Мак-Кинли. Шервуду показалось, что в лице ее по сравнению с первым
профилем из пластилита происходят какие-то изменения. Взгляд стал как
будто серьезнее. На некоторых рисунках девушка словно впервые задумалась
над чем-то. Шервуд, естественно, ни о чем не спрашивал Костю: мало ли
какие вопросы волнуют современных юношей и девушек.