"Джонатан Сантлоуфер. Живописец смерти " - читать интересную книгу автора

Кейт незаметно обернула ручку салфеткой.
- Хорошо. Я вам позвоню.

16

Солнце освещало здания на Пятьдесят седьмой улице. Они поблескивали
стеклом и стальными конструкциями, а голубое небо и пышные облака возвещали
о скором наступлении весны.
Кейт обогнала нескольких женщин с сумками с символикой универмагов
"Бендел" и "Сакс", бросила взгляд на витрину великолепного ювелирного
магазина, которая на прошлой неделе, возможно, заинтересовала бы ее. Но не
сейчас.
Нужно передать ручку в криминалистическую лабораторию, а потом
поработать с ежедневниками Миллса и Переса. Но в данный момент возникла
острая необходимость освежить голову, то есть хорошенько подумать. И Кейт
знала место, где этим можно заняться.

Рафаэль, Рубенс, Делакруа. Вермеер, Хальс, Рембрандт.
Зал за залом, и везде шедевры мировой живописи.
Метрополитен-музей.
Кейт с улыбкой кивнула охраннику и направилась в зал живописи барокко,
где ее внимание тут же приковала картина Пуссена "Похищение сабиянок".
Фигуры замерли, как актеры в немой сцене. Кейт знала, что Пуссен
действительно работал с вылепленными из глины фигурами, которые передвигал
по небольшим подмосткам, похожим на сцену.
Сейчас его метод очень напоминал метод другого художника. Того, который
создавал свои картины (вернее, копировал чужие), передвигая мертвых..
Черт возьми! Смогу ли я когда-нибудь снова воспринимать живопись, не
думая об этом садисте?
Кейт прошла в боковой зал, где висели несколько гравюр Эдварда Мунка*,
в том числе и его самые знаменитые работы - гравюры на дереве "Крик" и
"Тревога" с застывшими бледными лицами людей на черном фоне - и две хорошо
известные Кейт литографии. "Похоронный марш" (свалка мертвых тел) и
"Присутствие смерти" (группа людей в трауре, стоящие и сидящие, безмолвные и
печальные).
______________
* Норвежский живописец и график-экспрессионист.

Кейт вспомнила последний год жизни отца, когда у него случился инсульт.
Он выжил, но вся левая часть тела осталась парализована. Пытался говорить
что-то, но разобрать ничего было нельзя. Отец, которого она боялась - и
одновременно любила (да, любила), - вдруг превратился в беспомощного,
кроткого незнакомца. Кто бы мог поверить, что этот старый больной человек,
за которым Кейт ухаживала, после смерти жены бил ее, свою юную дочь. За что?
Прошло столько лет, а Кейт по-прежнему не знала. Отец вымещал на ней досаду
за потерю жены? Неужели он не понимал, что его жена приходилась ей матерью?
И все же когда с ним случилось несчастье, Кейт давала ему лекарства,
ухаживала за беспомощным телом, подносила и убирала судно, массировала
пролежни и в конце концов вколола в вену правой руки смертельную дозу
морфия.